42-летнего жителя Курска привлекли к административной ответственности за нанесение побоев 11-летнему сыну. По словам мужчины, на такую меру он пошёл исключительно в воспитательных целях.
«Мальчик, допрошенный в присутствии педагога и представителя отдела образования, опеки и попечительства, пояснил, что в тот день конфликт с отцом возник из-за того, что он неоднократно прогуливал школу, получал двойки и поздно возвращался домой», – сообщила объединённая пресс-служба судебной системы Курской области.
Грань дозволенного
Мужчина частично признал вину, пояснив, что ударил ребёнка всего один раз офицерским ремнём с металлической бляшкой «ниже поясницы». Мальчишка рассказал об этом в школе, дошло до органов опеки, далее суд и наказание – штраф пять тысяч рублей.
По мнению юристов, мужчине ещё повезло. Сегодня «закон о шлепках», так называют статью 116 и её первую часть, выведен из зоны уголовной ответственности. Физические наказания в семье могут считаться административным правонарушением, если «причиняют моральные и физические страдания малолетним, но не влекут расстройства здоровья». Если бы дошло до «уголовки», отцу «светил» бы год лишения свободы.
«Интересно то, что самого родителя и без этого ремня также могли оштрафовать на те же пять тысяч рублей, – комментирует юрист Виктор Домышев. – Но теперь уже за то, что он не смотрит за ребёнком и позволяет ему шляться по улицам во время уроков».
Дальнейшая ситуация в данной семье вне компетенции органов опеки, они своё дело сделали – наказали виновного, перешедшего грань дозволенного. Несмотря на то, что официально ювенальной юстиции у нас как бы нет – соответствующий закон не подписан, она есть, и её действия мало чем отличаются от аналогичных служб в Западной Европе. Ювенальная юстиция направлена на защиту детей, но, по мнению экспертного сообщества, в том виде, в каком она существует на Западе и в каком её пытаются внедрить в России, она направлена не на сохранение семьи, а на её разрушение. Общество разделилось: одни предлагают защищать детей от неблагополучных родителей, другие требуют, чтобы государство не пыталось заменить детям семью.
«С одной стороны, есть госполитика укрепления семейных ценностей, а с другой – есть органы опеки, которые давно стали репрессивными и могут поднять вопрос об изъятии ребёнка, например, за отсутствие фруктов в домашнем холодильнике или за обшарпанные стены в квартире, причём уровень обшарпанности определяют они сами», – поясняет общественник Евгений Попрядухин.
Тест на «компетенции»
До определённой степени нынешнюю опеку, начиная от инспекции по делам несовершеннолетних и заканчивая соцзащитой, можно назвать наследием советского времени. Правда, тогда воспитанием детей занималась и школа, но с 90-х годов она, по сути, устранилась от этой задачи, оставив за собой предоставление образовательных услуг. Вот и появилась опека во всём её многообразии.
За год 74 жителя Курской области были лишены родительских прав, 33 – ограничены в правах. Из шести семей изъяли семь детей. Но при этом есть чёткая установка на то, что у нас вообще не должно быть детских домов, то есть детей передают в приёмные семьи, где масса своих, в том числе неприятных историй. А если не забирают, то ставят на контроль с обязательным тестированием на «родительские компетенции», регулярными отчётами опеке и «беседами» с ребёнком и его осмотром на предмет синяков и ссадин.
Есть и другой пример. Несовершеннолетняя Валерия П. страдает редким заболеванием, для лечения которого нужны дорогостоящие лекарства Лекарств не стало – что-то там со сроками закупок. Цена жизни – 120 тысяч рублей. Ни один из органов опеки девочке не помог, погрязли в переписке, выясняя, кто за это должен отвечать. Благо нашли спонсора, справились. Был резонанс, много проверок, но никого не наказали ни словом, ни делом. Это другое.