Корресподент «АиФ-Черноземье» отправился в Курск на Цыганский Бугор - в одну из самых древних частей города, откуда начиналась вся его почти уже тысячелетняя история, - чтобы узнать, чем живут современные цыгане.
В школу приезжали на лошадях
Местная школа №12 раньше была церковно-приходским учебным заведением, которое возводили на средства города и местного купца Пузанова. Зданию уже 120 лет. Цыгане учатся здесь уже давно, правда, мало кто из них заканчивает школу.
«Сейчас у нас учатся примерно семь цыган, — говорит директор школы Елена Егорова. — Точную цифру не назову, потому что, во-первых, она постоянно меняется, во-вторых, мы не делим учеников по этническому признаку, у нас учатся дети армянские, азербайджанские, украинские... Учатся цыганские по-разному. Один, Ян Русецкий, даже поступил в институт. Есть такие, которые заканчивают девять классов и продолжают образование в средних учебных заведениях».
Елена Егорова рассказала, что у многих ее учеников родители - неграмотные, и они нередко обращаются к учителям с просьбами написать какое-нибудь заявление.
В прошлом цыганам не разрешалось селиться в центре Курска, поэтому они перебрались на Цыганский Бугор. Каким это место было десятки лет назад, рассказала местная жительница Людмила Толдонова:
«Меньше здесь раньше было домов, «лысые» были улицы. Как весна — приезжали цыгане. Гадали, побирались, на поле танцевали. Шатры, палатки, кибитки… В детстве нас пугали: «Не будешь слушаться, отдадим тебя цыганам». А в школу, да, их дети приезжали на лошадях, кто в седле, а кто и без седла. Шли с рюкзаками на занятия, а кони домой сами дорогу находили».
Малина, Гранита, Рубина
Современные цыгане в школу на конях не ездят. Добираются пешком или на трамвае, как сёстры Кузнецовы. 14-летняя Малина и 11-летняя Гранита учатся в одном классе — 3«б». (В школу детей цыгане обычно отдают достаточно поздно). Младшая сестра, 9-летняя Рубина, учится во втором классе. Необычные имена девочкам дал папа.
«Они всегда такие же ухоженные, опрятные, — говорит их классный руководитель, учитель начальных классов Елена Раевская, — а на праздники вообще делают красивые необычные прически».
Неудивительно, что обе старших сестры мечтают, окончив девять классов, стать парикмахерами.
«Или, может быть, швеёй», — добавляет Малина.
Недавно Малина стала победительницей городской викторины по внеклассному чтению, за что получила диплом и медаль «Лучший читатель года».
Не отстаёт от старшей сестры и Гранита. Обе девочки прочитали все книги из списка на лето, что уже само по себе достаточно необычно для поколения детей, увлечённого гаджетами. Малина и Гранита говорят, что больше любят книги, особенно нравятся девочкам сказки братьев Гримм. Диплом старшей мама, Зоя Васильевна, повесила на стенку. Знакомые цыгане успехи девочек воспринимают по-разному.
«Кто радуется за них, а кто и завидует, — говорит Зоя Васильевна. — Я хочу, чтобы мои дети окончили девять классов, чтобы у них и профессия, и деньги были. Сын подрастёт — тоже в школу отдам…»
На вопрос о том, хранят ли в семье какие-то цыганские традиции, Зоя Васильевна говорит, что умеет танцевать «Цыганочку». Дочери же к танцам вообще равнодушны, петь тоже не особенно любят. Кстати, музыку в семье слушают не только цыганскую. В гадания, порчи, сглазы и прочее, что нередко связывают с цыганами, Зоя Васильевна не верит.
«Что-то всё же такое есть, я недавно передачу об экстрасенсе смотрела…» — замечает по этому поводу учительница.
«Обман всё это, — стоит на своём цыганка. — Мошенничество».
Ни пуха ни пера
На Цыганском Бугре цыгане мирные. Не обманывают, не пристают со своим «позолоти ручку», разве что некоторые стоят с протянутой рукой у храма, рассказывают местные. Между тем в других уголках России время от времени смуглые мошенницы в светлых париках, чтоб не узнали, наведываются в чужие дома, чаще — к пожилым одиноким людям. Предлоги для этого выбирают разные — у каждой группы обманщиков своя «специализация».
«Преступность не имеет национальности и иных признаков, кроме нарушения закона, — комментирует руководитель пресс-службы УМВД по Курской области Лилия Каменева. — Да, иногда злоумышленники приходят в чужие дома как будто бы для того, чтобы снять порчу или для покупки пуха, пера, металлолома. Такие случаи есть, хотя их и становится меньше — системы видеонаблюдения приносят результаты».
На Цыганском Бугре более актуальны другие проблемы.
«Мне 56, а асфальту этому 50, — говорит о наболевшем местная жительница Елена Павловна. Улица Полевая, где она живет, раньше заканчивалась полем, где располагались кочевые цыгане. — По этому асфальту в первый класс пошла. Куда только не обращались, чтоб сделали тротуар, бесполезно…»
По этому тротуару учительница ведёт нас к своему дому, ставшему достопримечательностью благодаря обнаруженной возле него кости мамонта.
«Её нашел мой отец, когда копал яму, которой собирался гасить извёстку, возле дома, — рассказывает Елена Павловна. — Отнёс в археологический музей, сотрудники которого связались с Санкт-Петербургом, откуда приехал Павел Иосифович Борисковский, светило археологии. Позже он прислал отцу журнал со статьёй о находке».
На улице играют в мяч несколько цыганских ребятишек. Увидев нас, как-то особенно почтительно здороваются с учительницей.
«Видите, какие вежливые у них дети, — обращает внимание учительница. - Уважение к старшим — в крови. Учился у меня не так давно сын цыганского барона, он жил здесь, на Цыганском Бугре, умер уже. И как-то я ему нажаловалась: «Ваш внук до сих пор не знает таблицы умножения». Он при мне что-то строго говорит ему по-цыгански, потом обращается ко мне: «Через неделю будет знать». И правда, через неделю таблица умножения отлетала у мальчика от зубов».
Цыганский барон — наш отец
Интересно, а есть ли на Цыганском Бугре свой барон? Мы решили спросить у самих цыган. На каждой улице живут несколько семей. В одном из домов нам открывает окно молдавская цыганка Олеся.
«Да, был здесь цыганский барон, все цыгане к нему за советами ходили, — выходит на порог её муж Михаил Панченко. - Хотя мы даже не знаем, как его зовут…»
«Вы думаете, что у цыган один барон на весь город и всё? — присоединяется к разговору брат Михаила Руслан. — Нет, конечно! Баронов много. В каждом клане свой барон — самый старый человек в роду. Наш барон — это наш отец. К нему и обращаемся за советом».
Родни у Михаила и Руслана хватает не только в Курске, но и на Украине, в Молдове, Краснодаре. Семья успела поколесить по России, а сейчас осела здесь. Дом купили за материнский капитал. Семья многодетная, как и большинство цыганских.
«Только газа нет у нас, везде обращаюсь, но получаю отказы. Видят, что цыганка…» — вздыхает Олеся.
«Вот представьте, в двенадцать лет девушку отдают замуж, в двадцать четыре она уже бабушка, в сорок — прабабушка со множеством детей, внуков и даже правнуки у неё уже есть. Потому и семьи у нас большие», — делает вывод Руслан.
Считается, родина цыган — Индия. Поинтересовалась, что по этому поводу думают братья.
«Моя родина — Россия», — с каким-то неожиданным пафосом говорит Михаил.
«Родина цыган — весь мир, — не соглашается с ним Руслан. — Моя родина — свобода, — и добавляет: — Трудно нам, цыганам, образования нет, хотя, конечно, можно и без него. У меня, например, всего четыре класса…»
«А что помешало его получить?»
«Женили меня в четырнадцать лет, — вздыхает Руслан и тут же, повеселев, достаёт из кармана мобильник, показывает в нём портрет длинноволосой черноглазой жены. — Вот моя красавица-цыганка. Так и живём: подрабатываем, подворовываем. Хочешь жить, умей вертеться».