Жизнь Прасковью Николаевну не баловала. Но, несмотря ни на что, рук она никогда не опускает. Признаётся: силы находит в традиционной русской культуре — её мотивах, песнях, частушках…
Путь к сердцу — через гармонь
Расшитая атласная блуза, домотканая понёва, старинный платок — в таком наряде встречает гостей Прасковья Корабельникова, жительница села Панино Добровского района. В руках — гармонь, верная подруга, помогающая во всех невзгодах.
«Помню, как мать ходила: понёва с прошвой (полоской ткани, которую вшивали замужние женщины), кофта атласная на лентах - всё у неё по канону было, — рассказывает Прасковья Николаевна, — и я это сохранила, а потом начала собирать: по своему селу ходила, в Горицы — за платками. Правда, сегодня многое раздарила…»
Ещё Паня шьёт костюмы, не только себе, но и своему фольклорному ансамблю. Каждый орнамент, каждый цвет — всё в соответствии с традициями. Занялась она этим несколько лет назад: признаётся, видя, как современность вытесняет старину, не могла допустить, чтобы наше, родное, липецкое, затерялось в веках, чтобы молодёжь забыла свои корни.
«А вообще рукодельная я была всегда. Даже приданое сама себе собирала. 12 полотенец-утирок — для каждой подруги, чтоб на свадьбе на плечи накинули и к дому жениха принесли, а гости бы посмотрели и оценили, богатая ли невеста», — продолжает женщина.
Прасковья считалась богатой. Но потрудиться ей для этого пришлось изрядно. Полотенца-утирки она начала вышивать с 12 лет.
«Узоры-то ведь не простые. Вот, например, сосуд, из которого причащает батюшка, а в нём розы. Так он один сантиметров 30 — и всё это вышито мелким крестиком», — рассказывает Прасковья Николаевна.
А ещё невесте нужно было иметь хотя бы пять ситцевых платьев. И тогда в 16 лет поехала она с тёткой на приданое себе зарабатывать — торф собирать.
Труд был тяжёлый: вставали в 3 утра, а возвращались лишь к 11 вечера. Торф шёл по трубам, женщины его собирали и укладывали на просушку, а позже относили на склад. Но зато Прасковья вернулась с целым чемоданом материала. На такую видную невесту и жених вскоре нашёлся — из соседних Гориц. Пришёл свататься, а Паня матери подмигивает, мол, скажи, что не пойду.
«Помню, к соседке убежала, на печку спряталась, а меня сняли с неё, говорят: «Иди — поговори с ним». Я захожу, а он на гармони играет. Сели, запели, да так я и не смогла ему отказать», — смеётся Корабельникова.
Именно гармонь растопила девичье сердце. Паня даже уговорила мужа научить её играть. И с тех пор гармонь из рук практически не выпускает. Говорит, без неё умерла бы уже, наверное.
Про Победу и Донбасс
Играет Паня и матаню, и плясовую, и под частушки с песнями себе аккомпанирует. Исполняет как народные произведения, так и собственного сочинения. Признаётся: как она, не пишет никто — не принято, очень уж просто это... Но зато искренне и трогательно.
«Песня жить помогает, во всех горестях и радостях сопровождает. В моей жизни был тяжёлый период — одни гробы: муж, мама, тётка, сын — всех похоронила, — говорит Прасковья Николаевна. — Помню, ночью не сплю, встану — и за карандаш».
Пишет она не только песни и стихи, но и частушки. Уже выпустила два сборника. Кажется, в её творческом арсенале есть произведения на любую тему.
«Когда Крым присоединили, я написала:
Наша Россия сильная, мы это доказали,
И в 14-м году Крым обратно взяли.
А мне говорят: про Крым — хорошо, а про Донбасс? Тогда я добавила:
Передайте Порошенко,
не тревожил чтоб он нас,
Крым уже себе забрали,
на очереди — Донбасс».
Одна из самых болезненных тем в творчестве Прасковьи — война. Она забрала её отца. Поэтому многие песни и стихи она посвящает победе над фашизмом:
У милёночка мово в орденах вся грудь горит.
Почему она горит — он фашистов ловок бить.
Молодым тогда он был и в Берлине воевал.
В День Победы у рейхстага он матаню выбивал…
«Звёзд» за пояс заткнём!
Свои, а также народные произведения Прасковья исполняет со своим ансамблем «Горница». Собираются женщины на базе сельского клуба. Выступают не только у себя, но и на региональных фестивалях, и даже в соседних областях.
«Да если б к нам из столицы приехали и к себе пригласили — мы бы ничуть не хуже «Бурановских бабушек» были, — уверяет Корабельникова. — У нас всё есть — от лаптей до понёвы, а у них что? Лишь юбки клетчатые? И поём мы хорошо. Так что любых «звёзд» за пояс заткнём».
Правда, оптимистичный настрой Прасковьи Николаевны пропадает, когда я спрашиваю о преемственности. Сколько бы она ни старалась, приходится признать: её дело продолжать некому.
«У молодёжи сегодня другие интересы, другие наряды, другие песни. Вот жили бы со мной внучки — они бы понёвы носили, выступали, познавали секреты русской культуры, но… все уехали в город. И мне кажется, после нас всё исчезнет. От этого очень грустно и горько», — признаётся женщина.
Всё могло бы измениться, считает Прасковья Николаевна, если бы в селе нашёлся заинтересованный человек, который привлёк молодёжь. Ведь юношеские и даже детские фольклорные ансамбли существуют, почему бы в Панино не создать такой? Но если этого не случится, надежда у Корабельниковой остаётся только на областные коллективы — что они не забудут и сберегут панинские традиции.