Руководитель проекта Зане Лудборжа – музыкант, педагог, дирижёр, общественный деятель, директор частной музыкальной школы города Резекне – гость редакции «АиФ–Тамбов».
Уважаем русский
– Зане, почему именно Тамбов стал ещё одной площадкой проведения вашего пленэра аккордеонистов?
– Тамбов – город музыкальный. Поняла это, когда несколько лет назад впервые побывала здесь на международной конференции. У нас завязались хорошие творческие связи с ректором Рахманиновского института Романом Бажилиным. Он четыре года сам участвовал в наших пленэрах, которые проводятся в Латвии. Его идею перенести проект и на тамбовскую землю мы приняли «на ура!». Тем более, у вас очень много замечательных площадок, где можно давать такие концерты. В том числе – и на открытом воздухе.
– Наверное, не очень охотно отпускали вас в Россию? Ведь Латвия входит в Евросоюз, где, как известно, к русским сегодня не очень дружелюбно относятся.
– В нашей стране замечательное отношение к русским! В Латвии их проживает 42%. Поэтому у нас не прошёл «нулевой» вариант гражданства, который ущемляет права некоренных жителей, как в других государствах. Более того, у нас уважают русский язык. Сегодня немало людей в стране хорошо знают его. Причём независимо от того, какую школу они оканчивали. Например, моя дочь, учась в латышской школе, выбрала вторым языком русский.
Зато у нас есть другой бич – молодёжь не хочет учить государственный, латышский язык. Он является малочисленным, ему нужна поддержка. Даже некоторые чиновники говорят безобразно на латышском.
Подозрительное галифе
– А как ваш народ реагировал на украинские события и санкции? Сказалось всё это на жизни населения?
– Страшный конфликт, произошедший в Украине, никак не сказался на отношениях внутри страны. Да, мы находимся в НАТО. Но у нас не такой темперамент, чтобы американцы смогли «разжечь» народ пойти на войну. Обидно, что латыши нанимаются в украинскую армию.
Сегодня огромный поток молодёжи уезжает из страны «в поисках счастья» в Ирландию, Англию, Бельгию, Германию, Голландию. Резекне – город с населением всего–то около 28 тысяч человек. Мы занимаем первое место в Латвии по уровню безработицы. Но цены на всё, в том числе на коммунальные услуги, очень высокие. Чиновники продвигают различные европейские проекты по энергосбережению, но населению от этого не легче. Народ не вылезает из кредитов.
Что касается санкций, то от них больше всего пострадали наши бизнесмены. Закрылось почти всё производство. Сельское хозяйство сведено к нулю. Но опять же – негативного настроя населения не чувствовалось.
А вот моей дочери, которая учится в институте живописи Санкт–Петербурга, пришлось столкнуться с некоторым негативом. Там её даже «фашисткой» называли. В картинах усматривали подозрительное: когда она нарисовала русского солдата с покроем штанин галифе, её упрекали, что такие фасоны встречались только у немецких солдат…
Первая в Латвии
– Зане, вы первая в Латвии рискнули открыть частную музыкальную школу. Разве не хватало государственных?
– Дело в другом. Проработав пять лет в государственной школе, поняла, что уровень там сильно упал. Особенно это было заметно в 90–х, когда страна была занята своей независимостью. Тогда вся наша культура дала сбой. У педагогов была слабая профессиональная квалификация, в частности, среди аккордеонистов. Между тем многие сетовали на зарплату: мол, как нам платят, так мы и работаем. Обидно за такое равнодушие учителей.
Считаю, эгоист – тот исполнитель, который не вырастил ни одного толкового ученика. Начала частную практику со студии, а в 2005 г. уже переросли в школу. Когда поехала в министерство культуры, на меня смотрели бешеными глазами – считали сумасшедшей. Тем не менее подсказали механизм действий.
– Но как удалось вытянуть всё это финансово? Помогло государство?
– Нет, семь с половиной лет работала без государственной поддержки. Начинала благодаря помощи мужа. Мы сами решали вопросы с помещением, на свои деньги закупали инструменты. Поскольку школа – частная собственность, то ремонтировать её приходилось тоже самим. Трудностей много было за эти годы. Школу даже поджигали – пожар принёс немалый ущерб. Но желание работать было выше, поэтому со всем справились.
– Что бы посоветовали тамбовчанам, которые вдруг «загорятся» открыть частную музыкальную школу?
– Прежде всего, нужно очень верить в свои силы, тогда всё получится. Музыкантам для начала хватит хотя бы двух специалистов: исполнителя и теоретика. И не надо делать никаких вступительных экзаменов. Например, у меня их нет. Кредо моей школы – образованный слушатель. Мы берём и взрослых, если они очень желают. Но даём им испытательный срок: продержались месяц – зачисляем. У нас обучалась даже 55–летняя бабушка.
Инвестиции – в интеллект
– Вы много выступаете в разных странах мира. Как там сейчас относятся к профессии музыканта?
– Идеальный образец отношения к музыкальному образованию, на мой взгляд, в Японии, где его получают 99% населения. А вот укоренившееся в некоторых странах сознание, что музыканты обречены на бедность, надо менять. Нужно стремиться к успешности, в чём во многом и помогают частные школы.
– Но ведь не у всех есть деньги платить за частное обучение.
– Считаю, что за качественный продукт всегда надо платить достойно. А если ребенок действительно одарённый, но из бедной семьи, надо подключать местное руководство, чтобы выделяли какие–то дотации на поддержку. К тому же несколько бюджетных мест ради талантливых детей готовы найти и сами частники.
Смотрите также:
- «Лепота» и 10 тысяч. Об успешных детях и фильмах про Золушку →
- Первым в России стал тамбовский дирижёр Алексей Моргунов →
- Профессия - зажигать новые звёзды →