Примерное время чтения: 6 минут
90

Вадим Мулерман: "Хмуриться не надо, ладно?"

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 13 31/03/2010

Ярчайший представитель плеяды артистов советской эстрады Вадим Мулерман 12 марта выступил перед белгородцами. 72-летний артист живёт теперь рядом с Белгородом, на своей родине - в Харькове. Корреспонденту "АиФ-Белгород" певец рассказал, почему и куда он так надолго исчез с отечественной сцены, как он относится к современному шоу-бизнесу, воспитанию талантов, что его связывает с родителями Наташи Королёвой.

- Вадим Иосифович, вы внезапно ворвались на сценические площадки, в телеэфир после очень долгого перерыва. Оказалось, что публика вас помнит, любит. Где же вы всё-таки были?

- Я так рад нашей встрече: я со своими слушателями не виделся почти сорок лет. Был под запретом, но всё-таки выжил. Надеюсь, что сегодня смогу доказать всем, что не зря я пел в молодости на эстраде. Сейчас ко мне в разных городах на концерты приходят люди, залы полные - и это при отсутствии какой-либо телевизионной рекламы. Зрители меня не забыли за эти годы, спасибо им большое. Вы удивитесь, наверное, но все эти годы я был в Москве, в России. А люди думали, что я давным-давно эмигрировал. Ходили слухи, что я уже и умер давно. Хотя, действительно, в 1991 году я был вынужден уехать в Америку. Меня туда загнали, ведь здесь для меня были перекрыты все каналы телевидения, радио, гастроли. Но уже с конца 2003 года я снова в России, хотя живу в родном Харькове.

- Вопрос, может быть, не очень приятный, но почему на самом деле вас в начале 70-х годов отлучили и от эфиров, и от гастролей?

- Был такой председатель Гостелерадио СССР Лапин, которому не понравилась моя фамилия. Я пел в своих программах две еврейские песни, которые услышал в своё время от потрясающего американского дуэта сестёр Берри. Сейчас поют разные песни, на самых разных языках. А в то время это было равносильно смерти. Я умышленно пошёл на это. Почему можно было петь казахские, молдавские, эстонские и другие песни, а еврейские нельзя? На моих концертах я никогда не просчитываю, кто сидит в зале. Я только знаю одно, что вы - моя публика, я вас люблю, вне зависимости от того, какой вы национальности. Надеюсь, что это взаимно. Неприятным последствием запрета было и то, что записи телепрограмм, фонограммы мои были изъяты. У меня было около 400 песен, более 300 из них фактически пропало.

- А как складывалась ваша жизнь за океаном?

- Жил я в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Флориде. Главным образом, был связан с основным своим делом - музыкой, творчеством. Был главным музыкальным редактором русского американского радио и телевидения. Во Флориде организовал детский музыкальный театр, который впоследствии оставил маме Наташи Королёвой - Людмиле Порывай. Она сейчас живёт в Америке. Кстати, родителей Наташи я знал с ранней молодости, ещё по Киеву. С Володей Порываем, Наташиным папой, мы вместе служили в ансамбле, даже наши койки солдатские рядом стояли.

- Почему именно детский театр стал вашей идеей?

- Вообще-то, идея у меня давно возникла. Мне всегда нравилось работать с молодыми, учить их вокалу. Горжусь, что среди моих учеников и Саша Серов, и Валера Леонтьев, и некоторые солисты Гранд Опера. В Америке я создал театр менее чем за два месяца, сделал музыкальный спектакль для детей. И сразу получил грант на три года. Сейчас такой театр у меня есть и в Харькове, ему недавно исполнилось два года. Но здесь я эту идею, в отличие от США, пробивал 10 лет. Все говорили: да, да, да, но никто палец о палец не ударял. И всё-таки главное, что мечта стала реальностью. И белгородские зрители смогли увидеть на концерте этих талантливых ребят. Моя театр-студия в Харькове на постсоветском пространстве - единственная школа, где все учатся бесплатно. Я благодарен нашим спонсорам, мы живём не за счёт государства. У меня две группы - от 9 до 15 лет и с 16 до 24 лет. Они все занимаются в обычных школах, в институтах, но тем не менее делают большие творческие успехи.

- Может быть, их надо отправить на какой-нибудь известный музыкальный конкурс, чтобы дать им шанс?

- У нас нет таких денег. Вот, например, "Новая волна". Это тусовка, междусобойчик. Я не знаю, как туда попадают участники. Мои на этот так называемый международный конкурс не попадут, не пробьются, потому что нет денег. Талантов очень много, просто им надо дать дорогу. Уверяю вас, если б я смог, я бы, конечно, провёз своих по всему миру!

- Недавно вы приняли участие в съёмках программы "Достояние республики". Каковы ваши впечатления?

- Многие были просто удивлены, когда меня увидели. Юра Николаев вообще обомлел, говорит, я не ожидал тебя увидеть, не думал, что ты жив. Это понятно, ведь меня уже три раза хоронили. Как-то приехал в Сибирь, а там говорят: "Да это не Мулерман, тот ведь уже умер давно!" А что касается передачи, я бы лично не устраивал такие дурацкие соревнования - одна трибуна, другая. Это просто шоу, никому это не нужно.

- Вадим Иосифович, вы были первым исполнителем очень многих известных песен. Вы всегда сразу соглашались брать их в свой репертуар?

-Бывало по-всякому. Вот буквально в эти дни исполнилось 43 года, как я познакомился с тогда ещё молодым композитором Давидом Тухмановым. Я попросил у него песню. Он написал, но мне показалось, что она немножко не моего плана. А он сказал: "Вадим, это то, что вам нужно, увидите, эта песня будет популярна". Прошло 43 года, и я до сих пор пою первую песню Тухманова "Гуцулочка". Я был первым исполнителем песен "Лада", "Трус не играет в хоккей", "Как хорошо быть генералом", "Август", ну и очень многих других. Кстати, песню "Эти глаза напротив" Тухманов написал для меня, но я её подарил Ободзинскому. Вот только сейчас, когда моего друга уже нет, стал её петь.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах