В балете всё просто: он либо нравится, либо нет

Главное - хорошая школа

- Вы преподаёте классический танец. Насколько он актуален сегодня?

- Я думаю, что он всегда будет актуален. Это всё равно, что читать Чехова, смотреть на портрет Джоконды. Главное, чтобы всё было выполнено качественно. Зритель искушён: он видит самые лучшие образцы на экранах телевизора и просторах Интернета. Он стал более требовательным.

- Существует ли сегодня понятие «русский балет»? Или мы потеряли свои позиции?

- Я думаю, существует. Наши Большой и Мариинский театры могут соперничать с любой труппой мира. Балет остаётся достоянием России, потому что здесь всё ещё хорошая школа. Я не могу сказать, что мы сдали позиции. Нет. Просто французы, американцы, англичане нас догнали. У русских есть душа в танце, это отмечают все представители западных школ. Никто не танцует Чайковского так, как русские.

- Что в балете важнее: музыка или движения?

- Когда движения соединяются с музыкой, получается искусство. Когда движения исполняются немузыкально - это гимнастика. Меня учили протанцовывать каждый такт. Если тянется нота, то её надо тянуть руками, ногами, корпусом и душой. Меня учили слушать музыку, чтобы успевать за любым темпом оркестра. Иначе зрителю будет скучно, он не получит удовольствия. Некоторые люди говорят: «Я не понимаю балет». Но ведь здесь всё просто - балет или нравится, или нет. Если увиденное завораживает, значит, это нравится. Каждый человек способен увидеть прекрасное.

По жизни танцуя

- У Вас сложилась блистательная карьера балерины, о которой мечтают многие девочки. Жалеете ли о чём-нибудь?

- Нет. Мне грех жаловаться, потому что я гастролировала с самыми большими театрами нашей страны, у меня были великолепные партнёры, самые лучшие педагоги, и не было серьёзных травм. 26 лет я протанцевала на сцене: в Японии я танцевала 20 балетов «Лебединого озера» за месяц, в Ленинграде - сто «Жизелей» за лето. Натанцевалась вдоволь.

- Не скучаете?

- Наверное, не скучаю. Потому что всему своё время, а танец - дело молодое.

- Наверняка было много предложений из крупных городов, из-за рубежа. Почему не уехали?

- Не хотелось. Театр отпускал меня на гастроли везде и всюду. Мне предлагали работу в ЮАР, Мексике, Америке… Но это другая школа, мне бы пришлось переучиваться. И потом, меня всегда тянуло домой: к родителям, мужу, ребёнку. Я начинала скучать, как только садилась в самолёт. Мне и сейчас предлагают поехать в Бразилию, где открыта школа Мариинского театра, в Астрахань - работать репетитором. Но сейчас такой период, когда я нужна родителям, потому что они не очень молоды, и своим детям, потому что скоро родится внук. Поэтому, как говорится, где родился, там и пригодился.

Пройти через боль

- Почему преподаватели танца всегда такие жёсткие со своими учениками? И прикрикнуть могут, и поругать…

- Нервной системы не хватает (улыбается). Это жёсткое искусство. Надо выровнять ноги, научиться прыгать, бороться с болью. Через это надо пройти. Иногда, конечно, педагог настаивает. Но сейчас идёт немножко другая тенденция. Очень много травмированных детей. Часто из училища выпускаются, а у них уже болят ноги, спина. Сейчас считается, что балетом жизнь не заканчивается, не надо сквозь сильные боли идти к растяжке. Разрабатываются новые методы обучения. Конечно, нельзя ругаться. Но я - человек эмоциональный. Бывает, что поругаю, но потом их сто раз похвалю.

- Другая тенденция? У детей со здоровьем хуже?

- Подбор детей должен быть намного тоньше. Потому что если сразу видно, что у ребёнка средние данные, зачем брать его в балет? Ведь придётся идти через природу человека, ломать его. В Ленинграде, например, специальный отбор: там меряют, сколько сантиметров от пяточки до колена, сколько от колена до паха… Все пропорции должны быть соблюдены. Конечно, тяжело. Девочке в 14 лет очень сложно, когда она начинает взрос­леть. Если тебя отчисляют из хореографического училища, ты уже не можешь вернуться в школу - там совсем другая программа. И получается, что ты остаёшься на улице. Или же худо-бедно училище, закрыв глаза, выпускает тебя никому не нужную. 50% балета - это внешность.

- Почему отбор стал менее жёстким?

- Профессия потеряла статус. Зарплаты маленькие, не всякий родитель хочет, чтобы его ребёнок в кровь снашивал ноги, терпел боль, и за это очень мало получал. К тому же, раньше отбирали детей: меня, например, нашли в детском саду. У моих родителей трое детей, они много работали... Кто бы обратил внимание, есть ли у меня прыжок или гибкость? Сами они никогда не привели бы меня в балет. Сейчас такого отбора нет. Хотя кругом полно талантов! Я в этом году сидела в жюри в региональном конкурсе школ искусств. Павловский район таких хороших мальчишек показал! И ведь нашли же их, смогли заинтересовать! Значит, ещё не всё потеряно.

Смотрите также:

• Леонид Агутин о семейных секретах и воронежской родне →
• Сергей Волков: "Тамбов остался городом моей юности" →
• О праздниках и буднях артистов цирка →