Белгород, 29 октября – АиФ-Черноземье
Художник работает в области монументально-декоративного искусства, станковой живописи и графики, книжной иллюстрации.
Его творчество нельзя уместить в рамки какого‑либо единого стиля или направления, будь то символизм, примитивизм или фантастический реализм. На своём холсте он превращает нечто иррациональное в конкретную реальность, создавая мир фантастики и сновидений. Корреспонденту «АиФ-Белгород» довелось пообщаться с этим удивительным человеком.
Грёзы и символы
«АиФ»: – Станислав Фёдорович, сколько работ было представлено на этой выставке?
С.Д – Около восьмидесяти. Это работы разных лет, начиная с середины 1970‑х и по сегодняшний день. Многие из них находятся в частных коллекциях.
«АиФ»: – Есть ли среди этих картин особенно любимые вами?
С.Д – Они все любимые, как дети. Каждая вызывает свои эмоции. Есть картины, на которых изображены места, которые мне очень дороги, они соединяются на одном полотне: дом в Загорске, где я жил, белгородские улицы, здесь же появляется моя любимая Вавилонская башня как символ несбывшихся надежд и нереализованных амбиций. Это воображаемый мир, который собран из дорогих мне образов, в нём всё перемешано. Каждый творческий человек создаёт свой собственный мир фантазии, грёз и изображает его тем способом, который ему доступен, будь то живопись, поэзия или музыка. Многие картины пронизаны одиночеством.
«АиФ»: –Вам настолько близка тема одиночества?
С.Д – Я рад, что меня окружают очень хорошие люди: художники, писатели, поэты и не только. Особенную роль это сыграло в юношестве, когда мы были открыты для всего нового, постоянно собирались друг у друга в мастерских, устраивали творческие вечера, читали много замечательных книг, постоянно что‑то обсуждали. Друзья поразъехались, дети выросли. Сейчас чаще хочется побыть одному, поразмыслить.
Загадка женщины
«АиФ»: –Какие книги вы предпочитаете?
С.Д – Трудно сказать. Люблю Зощенко, Маркеса. Мы всегда много читали. Считалось, что, если ты не прочитал «Над пропастью во ржи» Сэлинджера, то и говорить с тобой не о чем. В юности, конечно, я был вдохновлён булгаковским романом «Мастер и Маргарита».
«АиФ»: –Надо полагать, это мистическое произведение нашло отражение на вашем холсте?
С.Д – Конечно, я не мог оставить его без внимания. Этой картины не было на выставке. Она подарена моему хорошему другу, белгородскому поэту Евгению Дубравному, на ней изображена одна из ключевых сцен - полёт Маргариты.
«АиФ»: –Какое место в вашем творчестве занимает образ женщины?
С.Д – Одно из самых главных. Женщина всегда окутана загадочностью. Особенно интересны женские образы в мифологии: богини, нимфы, прекрасные девы, сопровождаемые единорогами. В любой легенде вы встретите женщину, которая играет свою мистическую роль, вдохновляет на подвиги и безумства. Я ведь и сам когда‑то переехал в Белгород из‑за любимой женщины.
«АиФ»: – Говорят, что над людьми, способными мечтать и фантазировать, годы не властны. Сколько вам сейчас лет в душе?
С.Д – Мне, наверное, столько, сколько есть на самом деле. Оглядываясь вокруг, я вижу, как один за другим уходят мои ровесники. С каждым из них от души отрывается частица, это заставляет помнить о времени, которое отведено на земле. Смотришь в зеркало и, как бы ни хотелось, понимаешь, что тебе уже далеко не восемнадцать.
«АиФ»: –60 лет - не повод ли оглянуться назад, проанализировать пройденный путь?
С.Д – Я стараюсь избегать такого анализа. Он подразумевает, что надо сесть и подумать, что же делать дальше. Я знаю, что и дальше буду заниматься тем же самым, чем и вчера, и позавчера, и десять лет назад. Когда я вывез практически все картины на выставку, мастерская оказалась пустой. Я не выдержал, поставил новый холст и начал рисовать. Этот процесс никогда не должен завершаться, в нём нельзя ставить точку. Возможно, у меня хромает профессионализм живописца, но я всё это делаю искренне.
Об истинном искусстве
«АиФ»: – Для известного живописца вы довольно скромны.
С.Д – Я никогда не считал нужным себя выпячивать. Работы способны сами говорить за себя. А оценивать мою деятельность - профессиональные заботы критиков. Для меня большое счастье, что я написал все эти картины, я их действительно очень люблю.
«АиФ»: – Каковы, по‑вашему, перспективы современного искусства?
С.Д – К сожалению, сейчас в искусство проникает коммерция. Художник написал картину, продал её, затем он начинает примечать, что выгоднее рисовать, наперекор своему внутреннему миру, ориентируясь на желания заказчика. На искусстве сложно зарабатывать. Особенно тяжело сейчас, когда оно трансформируется, принимая странные формы. Проволока, натянутая между деревьями, или доска на трёх кирпичах представляются как шедевр. Говорят, что современное творчество эпатажно, оно делает вызов обществу - зачем? Ведь истинное искусство служит для пробуждения в людях чувства прекрасного, а агрессии в нашей жизни и так хватает. На мой взгляд, шокировать стремятся те, кто мало образован. Одно дело - «Чёрный квадрат» Малевича, к которому он пришёл спустя годы, у него множество интересных работ. Совсем другое - нынешние попытки выдать бездарность за глубокую философскую мысль.
Акварели Маргариты Скорбач 
Ксения Тараканова: «Во время учебы мои картины продавались на Sotheby’s» 
Ольга Буева: «Иногда нужно кусать прохожих за пятки» 
Живописец: «Каждая выставка – это определённый экзамен для художника» 
Светлана Немонтова: «Будьте НАИВными!»