Капитан 1-го ранга в отставке Владимир Шеремет отдал военно-морскому флоту 36 лет. Молодым моряком он попал на экспериментальную атомную подлодку К-27. Он прошёл через многое, но самым страшным испытанием стала для него авария 24 мая 1968 года, которая унесла жизни семи его сослуживцев.
Мультфильмы под водой
Екатерина Деревяшкина, «АиФ-Черноземье»: Владимир Григорьевич, почему вы решили стать моряком-подводником?
Владимир Шеремет: У Александра Грина есть такой рассказ «Зелёный луч». Когда солнце заходит за горизонт, в самый последний момент небо на мгновение озаряет яркий зелёный свет. Считается, тот, кто его увидит, навечно будет избранником моря. Мне показалось, что я его увидел. А если серьёзно, то я родился и вырос в Севастополе — городе славы русских моряков. Мой отец служил на флоте. Так что с самого детства все мои мысли были связаны с морем. Родители не возражали, чтобы я стал моряком, правда, мама сказала: «Только не подводником». Что ж, пришлось её ослушаться (смеётся).
— Помните, как первый раз оказались на подводной лодке?
— Мы тогда были ещё мальчишками. В Северной бухте стояла полузатопленная немецкая субмарина. Фашисты бросили её, когда отступали. А мы облюбовали её в качестве… туалета. Потом спустя годы мы в училище переделали её в учебно-тренировочный комплекс. Вот такая ирония судьбы.
Впечатляющим было первое погружение. Тогда же я впервые увидел своими глазами, как давление сжимает лодку. Моряки натянули поперёк отсека, от борта к борту, нитку. Начали погружаться, и нитка провисла. И это несмотря на прочность корпуса! Да что там нитка, железные койки прогибаются, когда опускаешься на глубину до 1000 метров, а люди там живут и работают.
— Тяжело, наверное, находиться в изолированном пространстве?
— Всё зависит от экипажа. Мы, например, когда не несли вахту, придумывали себе развлечения. Бывало, идём под водой мимо какого-то государства и поручаем кому-нибудь подготовить про него рассказ. А в помощь ему — Большая советская энциклопедия, которая всегда была на корабле. Ещё устраивали викторины, смотрели фильмы. Но больше всего любили мультики.
— Шутите?
— Нет, серьёзно. Мультфильмы отвлекали от служебных будней. Хотя пошутить подводники тоже любят. Как сказал писатель Виктор Конецкий: «Флот извечно стоял одной ногой на воде, другой — на юморе».
«Железное» правило
— Как были организованы быт и питание подводников?
— Офицеры, как правило, спали в четырёхместных каютах. Мичманы и матросы — в восьмиместных. Что касается еды, то на корабле имелось всё, что только можно себе представить. Подводникам полагалось усиленное питание. Каждый день нам давали по 100 грамм вина, красную икру, шоколад... Беда в том, что многие продукты быстро портились. Уже через три недели картошка раскисала, и есть её было невозможно. Тогда в ход шла сушёная — дрянь редкостная. Но нам повезло: коком у нас был шеф-повар холодного цеха знаменитого ресторана «Арагви» — он такие чудеса на кухне творил! Это ещё раз доказывает, что всё зависит от людей.
— А была на подводной лодке своя иерархия?
— По этому поводу очень точно сказал Валентин Пикуль: «На субмаринах между начальниками и командой можно было наблюдать дружбу, скреплённую железной дисциплиной…» Иначе говоря — уставом, который все должны неукоснительно соблюдать: и офицеры, и мичманы, и матросы. Главное, чему нас научила служба на подводной лодке, — каждый отвечает не только за себя, но и за своего товарища. Под водой может случиться всякое, и тогда от твоих действий будет зависеть жизнь всего экипажа.
Даже железные койки прогибаются, когда опускаешься на глубину до 1000 метров, а люди в подлодке живут и работают
— Что самое страшное может случиться?
— Самое страшное — пожар. На подлодке много кислорода, иногда даже больше нормы. Поэтому если происходит возгорание, огонь распространяется очень быстро. Но на этот случай есть «железное» правило: что бы ни произошло, никто не имеет права покинуть аварийный отсек, даже если жизни угрожает опасность. Один матрос как-то попытался сбежать… Вскоре его списали с подводной лодки, так как надеяться на такого человека было уже нельзя. Он мог предать в любой момент.
Баренцево горе
— Вы стали свидетелем крупнейшей радиационной аварии 24 мая 1968 года. Расскажите, как всё случилось.
— Это была экспериментальная лодка К-27. На ней впервые в качестве теплоносителя использовалась не вода, а жидкий металл, что позволяло снизить давление и увеличить время работы реактора. В апреле 1962 года подлодку спустили на воду. А я пришёл на неё служить в 1963-м после окончания училища и уже через четыре месяца отправился в поход. Он длился 52 суток. Мы обошли земной шар без всплытия, на тот момент это был мировой рекорд. В 1965-м состоялся второй поход продолжительностью 60 суток, и мы стали готовиться к третьему. В мае 1968 года вышли в Баренцево море. Это был контрольный выход — перед «автономкой» (длительным походом — ред.). Сначала всё шло нормально. Но когда мы стали выводить реакторы на стопроцентную мощность, один из них перестал слушаться. Позже выяснилось, что его каналы засорились шлаками. Возможно, это был конструктивный просчёт... Реактор перегрелся, расплавился, вследствие чего и произошёл мощнейший выброс радиации.
— Как вы добрались до берега?
— Мы не успели далеко отойти. Поэтому сразу всплыли, провентилировали заражённые отсеки и на одном реакторе вернулись на базу. Корпус К-27 буквально звенел от радиации! Облучились все, кто был на подлодке. Некоторые получили дозы от 600 до 1000 рад (Смертельная доза ионизирующего излучения для человека начинается с 600 рад - ред.).
— Что произошло с этими людьми?
— Семь человек погибли в течение полутора месяцев. Остальных отправили на лечение в реабилитационный центр. Многие умерли через несколько лет от тяжёлых болезней. Но фактически их убила радиация. Хотя это тщательно и скрывали, никаких записей об аварии не было. С нас взяли подписку о неразглашении, а в медкарточках написали: «последствия острого астеновегетативного синдрома». С таким заключением в любой момент могли отправить в «психушку». Конечно, сегодня мы можем открыто говорить о том, что произошло той весной, но от этого не легче. О людях, которые рисковали своими жизнями, здоровьем, испытывая ядерное оружие, ликвидируя аварии на атомных подлодках и надводных кораблях, практически забыли. Мы несколько лет боремся за льготы для ветеранов подразделений особого риска, но нас не слышат…
— А что стало с самой подлодкой?
— Её поставили на прикол и использовали для различных экспериментов. По результатам испытаний и походов К-27 построили потом целую серию кораблей, которые считались лучшими в своём классе. Это был прорыв в истории подводного кораблестроения. Так что люди погибли не напрасно.
— Скучаете по морю?
— Скучаю по офицерам, мичманам, с которыми служил. Это удивительные, преданные делу люди, готовые в любой момент подставить товарищу своё плечо и до конца выполнить долг перед родиной. Именно благодаря им мы можем гордиться нашим флотом.
Путин назвал причину катастрофы подлодки «Курск» 
«Щука» под шубой. Подробности секретной операции вермахта в Арктике 
На глубине. Старшина подлодки - о несчастливой судьбе К-19 
Без табеля о рангах. Экипаж подлодки – одна семья