Примерное время чтения: 9 минут
6950

Плата за беспечность? Что помешало спасти заблудившегося липецкого малыша

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 31. АиФ-Липецк 02/08/2017

Чтобы разобраться в ситуации, мы пригласили в редакцию руководителя липецкой областной общественной организации «Поиск пропавших детей» Вячеслава Телина.

По воле фатума

Мария Герасимова, «АиФ-Черноземье»: Вячеслав, расскажите, что произошло в Михайловке? И почему потерявшегося мальчика было так тяжело искать?

Вячеслав Телин: У малышей своя особая логика, которую взрослому человеку понять практически невозможно. Кроме того, у них нет чувства страха, они не могут оценить потенциальные угрозы для жизни. Поэтому искать их очень сложно. Взять случай, произошедший два года назад — 4-летний Тимур убежал за лягушкой и потерялся, слава Богу, мы нашли его на следующий день, но когда с ним разговаривали, выяснилось: он слышал, как его звали, волонтёры проходили совсем рядом с ним, но не вышел, потому что «чужие». Что касается Михайловки, там вообще получилось очень сложно. Всё началось с того, что Артём Кузнецов, собирая ягоды с сестрой по окружности оврага, где их отец косил траву, «надул губы» и решил уйти домой. Вот она, детская логика. Но виновата оказалась не только она.

Дальше последовала цепь фатальных совпадений, которая убила практически все шансы найти ребёнка живым. В том месте, где находились дети, росла высоченная трава — она достигала 2 метров! Шагнув в неё, малыш дезориентировался, думал, что идёт домой, но двигался совсем в другом направлении. Затем природа сыграла ещё одну злую шутку. Сестрёнка с отцом пытались его найти, слышали, как он звал их, шли на голос и отвечали ему. Но это лог. И если кричать в одном месте, будет казаться, что звук доносится из другого. Мы это подтвердили экспериментом. Дальше — хуже.  Прямо перед приездом собак прошёл жесточайший ливень, как тут взять след? И дожди шли почти каждый день на протяжении всех поисков — работать было практически невозможно: какие вертолёты, какие парапланеристы, пешком было тяжело ходить... Так что я не могу полностью согласиться с мнением правоохранителей, что когда пропадают дети, вина лежит на родителях, мол, недостаточно хорошо исполняли свои обязанности — не вдолбили, что уходить нельзя, и не уследили. Во-первых, покажите мне того родителя, который сможет следить за ребёнком 24 часа в сутки, я два раза ему в ноги поклонюсь. Во-вторых, от случая не застрахован никто.

Почему не успели?

— Вы говорите о роковых совпадениях, неужели вообще не было шансов спасти ребёнка?

— Самые большие шансы были в первую ночь — шёл дождь, было холодно, возможно, если бы у нас был тепловизор, мы бы обнаружили мальчика. Причём о необходимости технического оснащения мы говорили давно, просили помочь в покупке тепловизора, GPS-навигаторов, банальных раций. Обращались в МЧС, МВД, следственный комитет, администрацию области, управления административных органов и внутренней политики, искали добровольцев и меценатов — не помог никто. Вот мы и приехали искать абсолютно «пустые». Кроме того, особо и некому было работать — в первую ночь нас было около 30 человек. Плюс 10 оперативных сотрудников. МЧС, «Лиза Алерт», солдаты — приехали на следующий день. Кстати, у московских волонтёров было техническое оснащение — интерактивные карты, навигация, генераторы. Мы работали с ними. С остальными же структурами взаимодействовать было сложнее.

— Почему? Ведь только недавно в регионе проходили учения по поиску детей, в которых как раз отрабатывали взаимодействие волонтёров с силовиками?

— Я уже давно говорю, что по отдельности все структуры работают хорошо, но слаженности мало — у каждого свой командир, свои задачи, результатами делиться не всегда получается. Работать так сложно. И эти проблемы очень ярко проявились в Солдатском, где в мае этого года пропал 4-летний Артём Перфилов. После, действительно, проходили учения, кстати, их назначили уже давно, просто так совпало. Мы должны были отработать взаимодействие с МЧС, МВД. И вроде всё прошло успешно, более или менее наладили контакт, поняли, что нужно улучшить. Но что произошло дальше, я не знаю. Почему не запомнили этот опыт? Наступила Михайловка, и повторились все ошибки и недостатки Солдатского. Получилось даже хуже…

— А только усилиями волонтёров можно было найти пропавшего?

— В самые важные вторые и третьи сутки мы провалились, нас было не больше 70 человек. В чём-то тут вина СМИ — не смогли создать необходимый резонанс, в чём-то людей, которые были уверены, что и без них справятся, или что тут замешан криминал. Да ещё день города был в выходные — гуляли… Истерика началась только в последние сутки, когда мы нашли синий тапочек мальчика, когда сумели доказать, в каком направлении он ушёл. Тут приехали около 500 человек. Дело пошло. Все верили: ребёнок жив, ведь бывало, что слабых, обезвоженных, но живых находили на пятые-шестые сутки. К тому же мы видели довольно свежие следы. Это вселяло надежду. Но, к сожалению, было поздно — малыш уже погиб. Возможно, если бы сразу включилось больше людей, исход был бы другим. Или если бы малыш нашёл воду, я думаю, он её искал, поэтому и полез в овраг, ведь еда у него была — он питался ягодами, а с питьём, несмотря на то, что шли дожди, была беда…

Волонтёры прочёсывали каждый сантиметр в поисках следов ребёнка.

Волонтёры прочёсывали каждый сантиметр в поисках следов ребёнка. Фото: Из личного архива/ Екатерина Ерошкина

Работа над ошибками

— После трагедии заговорили о необходимости создания на федеральном уровне системы экстренного оповещения населения о пропавших. Нужно ли нам это?

— Система предполагает полное СМС-оповещение людей, находящихся в определённом радиусе от места, где пропал человек. Когда выясняют, как он перемещается, происходит дальнейшее оповещение. Если бы подобное ввели, думаю, мы сразу бы заметили пользу — чем больше людей узнают о случившемся, тем больше добровольцев откликнется, тем легче будет собрать свидетельские показания.

— Как вы думаете, произошедшее станет для нас уроком или шумиха уляжется и ничего не изменится?

— В первую очередь, мы сделали выводы. Подметили все ошибки. Да и других трагедия изменила. Стали реагировать. Раньше нам практически никто не помогал. Теперь стали понимать, что техвооружённость — штука необходимая. Депутаты стали содействовать — дарят GPS-навигаторы. Люди собирают средства на покупку техники. Липчане поняли, что есть другие ценности, кроме материальных, к нам стали заявляться волонтёры, уже подали больше 200 анкет.

— Много ли среди добровольцев молодёжи?

— Молодых практически нет, к нам в основном приходят люди от 25 лет и старше. Те, кто моложе, — они пассивны, многие сидят интернете и «троллят» (разжигают бессмысленные споры. — Ред.). У нас вообще в регионе очень сильные «диванные войска» — всегда знают, когда, что и как нужно было сделать, всё умеют. Единственное — мало делают, не приходят «в поля» и не «воюют», ну а в сети все профессионалы.

Чем помогут технологии?

Волонтёры «Поиска пропавших детей» создали специальный канал в сервисе обмена сообщениями Telegram. Каждый, кто на него подпишется, сможет тут же получать призывы о помощи по пропавшим детям, а также оперативную информацию с места событий. Как обещают разработчики, скоро аналогичный канал появится и в более популярном сервисе Viber.

Кроме того, у поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» есть собственное приложение для быстрого оповещения о поисках. Чтобы получать информацию о пропавших, его нужно скачать на смартфон. Для этого в виртуальном магазине владельцам гаджетов на IOS нужно найти приложение «Лиза Алерт», хозяевам ANDROID-устройств потребуется ввести в поисковой строке: «Внимание, выезд!» Дальше нужно установить приложение и выбрать в нём регион, в котором вы находитесь.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах