Инициативная группа воронежцев направила письмо губернатору с просьбой предотвратить строительство двух высотных отелей в центре города. Особого внимания заслуживают подписи на документе. Двадцать пять человек, среди которых видные учёные, профессора, общественные деятели, историки, юристы, краеведы, ветераны Великой Отечественной войны. Корреспондент «АиФ-Черноземье» пообщалась с одним из представителей инициативной группы Юрием КАРМАЗИНЫМ, кстати, единственным в Воронеже доктором архитектуры.
Начало конца
– Юрий Иванович, почему вы вошли в состав группы, протестующей против строительства отелей в центре города?
– Потому что нельзя допускать такие вещи. Я категорически против того, чтобы на проспекте Революции вырастал такой огромный зуб, который ни с чем не будет связан. Это будет очередным преступлением в градостроительстве. Если планируемый 18-этажный отель возникнет позади ЦУМа, он станет началом конца исторической части города. Вслед за ним появятся другие высотки, и архитектурное наследие Воронежа окончательно исчезнет.
– Вы говорите «очередным» – значит, уже есть прецеденты?
– А разве их мало?! При застройке города должны выдерживаться три направления – строительство, градостроительство и архитектура. На двух последних мы давно поставили крест. Мы занимаемся только строительством, причём, выборочным, удобным заказчику. Поэтому то тут, то там появляются, как мы их называем, «дома-поганки», которые вырастают вопреки здравому смыслу в разных частях города. Как один из примеров появления таких «поганок» могу назвать строительство 9-этажного дома позади ВГУ. Возводить такой одиночный дом в центр города, без кола, без двора -как ещё это назвать, если не градостроительным преступлением?! А ведь раньше здесь был комплекс Митрофановского монастыря. В своё время я выступал с предложением о том, чтобы воссоздать за ВГУ этот комплекс. Может, не в том виде, каким он был в XVII-XVIII вв., а более современным. Но, к сожалению, меня не услышали. С моей точки зрения, этот комплекс был раньше неким духовным энергетическим ядром всего города, ретранслятором. И когда его разрушили, исчезла некая духовная догма, город остался то ли без сердца, то ли без головы.
Где индивидуальность?
– В чём причины происходящего?
– Появляются такие объекты по ряду причин. При СССР действовали так называемые СНиПы, строительные нормы и правила. Последний СНиП был проработан в 1989 году, а потом с приходом псевдодемократии всё отменили. В 1989 году был разработан проект градостроительного кодекса, авторами которого стали порядка 40 академиков, архитекторов. Это был действительно документ, который олицетворял собой грамотную программу, грамотное видение градостроительных вопросов. Но, опять же, 90-е годы поставили крест на строительстве. Был принят Градостроительный кодекс РФ, который я, честно сказать, ненавижу. Он работает только на руку олигархам, и на одном из собраний союза архитекторов академии строительных наук этот документ назвали сговором между олигархами и депутатами. В нём нет понятий архитектура, градостроительство, композиция, гармонизация, словом, ничего профессионального. Он уродует как архитекторов, которые вынуждены ему подчиняться, так и города.
– Но ведь периодически принимаются поправки…
– В худшую сторону, поверьте. Если проводить аналогию, то Градостроительный кодекс можно сравнить с внедрением ЕГЭ. То же самое - запустили колоссальную глупость, когда мы все должны подчиняться какому-то эталону. А где индивидуальность?! Раньше мы старались выявить творческий потенциал, возможности человека. А ЕГЭ нас всех подстригает под одну гребёнку. Опять же, вошли в болонскую конвенцию, согласно которой мы должны подчиниться каким-то европейским требованиям и разрушить бывшую когда-то одной из лучших советскую систему образования.
Личная боль
– Мы, я так понимаю, плавно перешли к будущему поколению архитекторов…
– Именно. Самое страшное, что перейдя к системе стандартов, мы уничтожаем качество нашего образования. Преподавателям уже некогда работать со студентами, повышать свой теоретический и практический профессиональный уровень. И как вы думаете, кого мы в итоге выпустим из стен вузов?!
– То есть перспективы не видите?
– Потому что её просто нет. В рамках тисков, созданных для нас правительством, это невозможно. Я не говорю «страной». Понятие «страна» я люблю – это когда народ в целом, когда что-то позитивное. А государство - это когда на тебя действуют какие-то прессы и рычаги. Кроме того, если говорить о будущем, я со страхом жду того момента, когда всерьёз возьмутся за приакваториальную зону воронежского водохранилища. Если мы и это сделаем неправильно, это окончательно погубит город. Проекты, которые уже предлагались, грешат отсутствием концептуальности, перспективы. Авторы почему-то рассматривают эту зону частями, без общего видения. Я очень не хочу, чтобы мы совершили ещё и это преступление. И это – моя личная боль. Как архитектора, как человека, как воронежца.
– А как вы оцениваете генплан Воронежа?
– Что такое генплан?! По сути это лишь один документ из целой серии, который регламентирует застройку города. Множество документов, которые раньше были обязательными, просто выпали из процесса. Например, проект детальной планировки и так называемая «пятилетка». Сейчас мы сразу переходим от генплана к строительству конкретного дома. А ведь здесь, как в армии, должна быть чёткая иерархия: взвод, рота, батальон, дивизия и так далее. Нарушь эту иерархию - наступит хаос, что сейчас и происходит в строительстве. Точно также происходит и с теми документами, которые должны предварять создание генплана. Например, историко-архитектурный план города. Когда его нет или на него не ориентируются, начинают массово исчезать памятники архитектуры, что у нас в Воронеже и происходит. Один исчез, второй. А потом, знаете, как говорится, посади свинью за стол...
Зачем Манхэттен в центре Воронежа? 
Кто в домике сейчас живет? 
Директор ЗАО «Проект–сервис» Виктор Сутормин: «Идеи требуют расходов» 
Мечты, ставшие реальностью. Почему градозащитники недовольны обликом Орла? 
Почему Воронеж - не Рим? Архитектор об ошибках в строительстве и безвкусице