Курск, 30 апреля – АиФ-Черноземье
Майор Виталий Чурилов в пожарной охране почти 20 лет. Он тушил подмосковные леса, ликвидировал последствия крымского наводнения, спас от огня десятки курских домов.
«Я считаю, что это профессия настоящего мужчины», – говорит Виталий Вячеславович. «АиФ-Курск» узнал, почему пожарные не носят обручальных колец и бывает ли огнеборцам страшно.
Супругу нашёл на пожаре
АиФ: – Виталий Вячеславович, как вы стали пожарным?
В.Ч.: – В детстве я хотел быть хирургом. Но денег на поступление в медицинский университет не было. Потом решил стать учителем истории. Но после армии свои планы резко изменил. В нашей роте был отдельный взвод пожарной охраны. Я посмотрел на их работу и решил, что это моё. Начинал свою карьеру с должности пожарного. Прошёл все ступени: был пожарным, командиром отделения, помощником начальника караула, начальником караула, потом замначальника дежурной смены пожаротушения, теперь я начальник дежурной смены пожаротушения.
АиФ: – Как родственники относятся к вашей работе?
В.Ч.: – Мама волнуется, просит быть осторожней, но не отговаривает. У меня все родственники по мужской линии офицеры. Но мать есть мать. Она всю жизнь будет переживать: хоть 4 года ребёнку, хоть 50.
Жена, в общем, относится с пониманием. Она сама по суткам работает на скорой помощи. И познакомились-то мы с ней на пожаре. Горел дом. Один человек погиб, несколько отравились угарным газом. Мы вызвали медиков. Приехала моя будущая жена. Познакомились, потом оказалось, что живём рядом. Через год поженились. На пожарах иногда встречаемся. Сейчас попросили, чтобы смены у нас в одно время были. А раньше дня по три не виделись…
АиФ: – Помните свой первый выезд?
В.Ч.: – Конечно. Горел завод «Агромаш» по повышенному номеру вызова. Я прослужил только три месяца. Первый раз в жизни зашёл в непригодную для дыхания среду. Это сейчас у нас панорамная маска, обзор получше, тогда же видимость была практически нулевая. Но в карауле были опытные товарищи - справились.
«На страх нет времени»
АиФ: – Страшно? Во сне потом эти ужасы не снились?
В.Ч.: – Скажу честно, видимо, потому, что нервная система крепкая, сны практически не снятся.
А что касается страха, его, наверное, уже не испытываешь. Понятно, что волнение присутствует: если у человека нормальная психика, волнение должно быть. А осознание того, что могло произойти что-то страшное, приходит после пожара, когда анализируешь свои действия. А в момент тушения работают рефлексы, адреналин. Тут на страх времени нет. Или ты, или тебя.
Тяжело, когда люди просят о помощи, а сил и средств для неё нет. Но в Курской области на моей памяти такого, к счастью, не было.
АиФ: – Самый запоминающийся пожар?
В.Ч.: – Пожаров было много, всех и не вспомнишь. Но у меня сейчас в памяти страшной картиной стоят лесные пожары
2010 года. Нас отправляли в составе сводной команды для оказания помощи в Рязанскую область. Всё, как всегда, неожиданно, по тревоге: дали два часа на сборы. Там мы как будто в 1941 год вернулись: как показывают кадры, когда немцы прошлись по Белоруссии, оставив выжженные деревни, – та же картина.
По Курской области самый запоминающийся – верховой пожар в деревне Толмачёво – 18 августа 2008 года. Горело несколько десятков гектаров леса. Была угроза для деревни. Это был первый подобный случай в Курской области за моё время работы.
В 2012 году ездили в Крымск. Посмотрели на всё это своими глазами. Такое ощущение было, что там цунами прошёлся, как показывают в Японии: покорёженные автомобили, ворота вывернутые, дома затопленные, разрушенные. И вода, кругом вода. На момент нашего прибытия погибших уже не было. Мы откачивали воду и разбирали завалы.
АиФ: – Людей спасённых помните?
В.Ч.: – Всех не упомнишь. В 99-м году на Сумской тушили общежитие. Вывели из дома весь подъезд, двоих спасли: полугодовалую девочку и непосредственного виновника пожара. (Мне пришлось делать ему искусственное дыхание.) Когда дом эвакуировали, соседи сказали, что в квартире выше этажом ребёнок маленький должен быть. Нашли его под кроватью. Девочка на уровне инстинктов, видимо, туда заползла. Да и ходить-то она ещё не могла - полгода всего.
АиФ: – «Спасибо» мужчина хоть сказал?
В.Ч.: – Нет. А жильцы благодарили. Письмо написали. Звонили в управление. Приятно, конечно, это даже больше, чем премии, медали. Вообще отношение у людей к пожарным двоякое: кто-то понимает и благодарит, некоторые обвиняют нас в своих бедах: в том, что приезжаем без воды, долго едем. Но во время пожара время тянется бесконечно, особенно когда помощь ещё не прибыла. Что касается воды: многие же не понимают, что цистерна воды расходуется за пять минут. И если нет рядом исправного водоисточника, теряется много времени. А то, что люди сами разукомплектовывают пожарные краны по этажам, колодцы засыпают, асфальтируют, они забывают.
Без колец
АиФ: – В нерабочее время тушить пожар приходилось?
В.Ч.: – Был случай в прошлом году. Ехал с дачи. В деревне Моква горел дом. Остановился – хозяин на месте, пожарной охраны ещё не было. На первоначальном этапе помогал хозяину вещи выносить. Потом приехали коллеги, переоделся (у нас в машинах есть резерв боевой одежды) и вместе с ними начал тушить пожар. И у нас все так. Мимо не проезжают. Так воспитаны за время работы. Когда горели покрышки на улице Ерёмина, многие рядовые пожарные пришли сами без вызова тушить.
АиФ: – Есть ли у пожарных какие-нибудь приметы?
В.Ч.: – Как надеваешь новую боевую одежду или новую форму, то обязательно попадаешь на пожар. Поэтому стараемся обновлять форму на собраниях, строевых смотрах, а не во время дежурства. Кольца обручальные тоже мало кто носит.
АиФ: – Супруга не обижается?
В.Ч.: – Сначала обижалась, потом, когда пришёл после смены с деформированным кольцом, всё поняла. Были реальные случаи, когда люди лишались пальца из-за кольца, зацепившись за что-нибудь.
АиФ: – Не пожалели, что стали пожарным?
В.Ч.: – Нет. Ни разу. Даже если за 20 лет ты одного человека спас, жизнь не зря прожита. А за 20 лет понятно, что полезного и доброго сделано немало.
«Сухих вам рукавов!»: так пожарные желают друг другу удачи 
День настоящих мужчин? Да нет, настоящие мужчины - они каждый день такие! 
Для пожарных чужой беды не бывает 
Пожарный Андрей Петренко: ««Культ личности» не поможет стать спасателем»