230–й сезон в Тамбовском драмтеатре откроется спектаклем «Пигмалион» по одноимённой пьесе Бернарда Шоу. Это не первый спектакль Аркадия Каца в Тамбовтеатре (предшествовали, посвящённые юбилею мастера «Чайка» А.П.Чехова и «Волки и овцы» А. Н. Островского). «И не последний, – поделился планами режиссёр, – потому как тамбовский зритель любит русскую классику…»
Губернское счастье
– Третья пьеса в Тамбове. Откуда такая привязанность к нашему маленькому городу?
– В маленьких городах – вся прелесть жизни. Но все бегут в столицу за деньгами – в этот гигантский базар. Смотришь на всё это и понимаешь – мы «проиграли» культурный слой. Победила коммерция. Например, на Тверском бульваре сегодня столько торговых палаток, что памятник Есенину не видно. Душа Москвы её покидает.
– Провинция – другое дело?
– Совершенно верно! Тамбов – маленький губернский городок. Но всё равно здесь успешно развиваются театры. И в противовес Москве гулять здесь не противно, а приятно. Архитектура простирается до самого горизонта, дышится легко, парки и скверы не захламлены, даже люди улыбаются чаще.
Театр несвободен
– То есть, по–вашему, жизнь в провинции хороша и ничем не омрачена?
– Ну что вы… Любой региональный театр всегда нуждается в средствах, зависим от федеральных и местных властей. Сейчас всё решают деньги, и если ваши скверы не заставлены ларьками, ещё не значит, что Москва в путах наживы, а вы нет. В Советском Союзе было крылатое выражение – «страна в напряжении». Как ни печально, оно актуально до сих пор. Был, конечно, период, когда страна «расслабилась», и теперь, я думаю, мы пожинаем плоды этого кратковременного отдыха. В такой ситуации особенно сложно жить театру. Без господдержки он не выдержит.
– Достаточно ли поддерживают Тамбовтеатр?
– Взгляните: всё здесь бережно реставрируется, чтоб сохранить дух времён, даже паркет – позапрошлого века! Уютные грим–уборные, достойная сцена – всё это необходимо театру. Всё это есть. Но такие потребности ведут к зависимости от областного финансирования. Хорошо это или плохо – вопрос сложный, но театр несвободен, и это факт.
– А кто сейчас свободен?
– Никто, как никто и не одинок. Мы постоянно в сетях, в коммуникации, «под колпаком». Интернет – величайшее достижение человечества, которое должно было вознести его, но вместо этого мы серьёзно «просели» в культурном плане. Провозглашённая информационной эпохой свобода понята нами неправильно: это, в первую очередь, ответственность и тяжкое бремя, но мы не осознаём это до конца. Поэтому в современном театре появляется всё больше «шпаны». Это опасная ситуация, когда сцена становится местом вседозволенности, а актёром себя воображает чуть ли не каждый. Русский народ больше остальных склонен выражать себя, играя – и это огромный талант, но проявлять его нужно красиво, а не пошло! Мы же забыли, где проходит грань личного и публичного.
«Зал не дышал!»
– Вы имеете в виду эротику на сцене?
– Я не против эротики. Это воплощение красоты. Но современный театр тяготеет не к эротике, а к раздеванию. Литература и театр без эротики немыслимы! Знаете, и в Советском Союзе на сцене раздевали! Но надо уметь это делать. Как сегодня внушить современным режиссёрам, что голое тело убивает эротику? Мне могут возразить – а как же скульптура? Отвечу – статуи вне движения! Сцена – другое дело. Я знаю десятки театров, где раздевают людей, но есть очевидные вещи: если женщина в движении красива, то мужчина – отвратителен!
– А как же натурализм?
– Я против натурализма на сцене. Около 20 лет назад мой театр играл Бунина. Сцена такова: героиня встречает генерала. После ресторана он приглашает её к себе, предлагает вина, женщина отказывается, дескать, мы взрослые люди, зачем разыгрывать комедию. «Если я к вам пришла, то всё уже понятно, условности не нужны. Где у вас ванная?» – спрашивает дама и уходит. Генерал минутой позже пытается туда заглянуть, но женщина прогоняет, остаётся за закрытыми дверями. А когда выходит, выясняется, что в ванной висела генеральская шинель, и эта прелестная героиня – в ней. Мокрые волосы, голые ноги… Даже я, режиссёр, наверняка не знал, обнаженная она под шинелью или нет. Думаю, что нет, конечно. Но как была сыграна сцена! Когда генерал «освобождал» свою спутницу, пуговицу за пуговицей расстегивая шинель, создавалось впечатление, что он от счастья упадёт в обморок! Зал не дышал!
– Чего ждать тамбовским зрителям в новом сезоне?
– Грядущая премьера «Пигмалиона» – это очень труднорешаемая задача. Произведение требует большого мастерства актёров. Но я считаю, что в тамбовском театре мастера экстра–класса, и потому за спектакль мне не страшно. К тому же здесь замечательная, перспективная молодёжь. Когда меня спрашивают, почему я отдал центральные роли именно молодым актёрам Екатерине Буй и Сергею Ключникову, отвечаю: не только опыт и мастерство важны в нашем искусстве. Живость и непосредственность – вот что привносят в постановки молодые актёры, вот что нужно уметь ценить!
Новый джазовый сезон в Воронеже откроет немецкая группа Evgeny Ring Quintet 
Новый сезон Камерного театра в Воронеже откроет питерский режиссер 
В «пространстве». Почему Орел не замечает своего театрального богатства? 
Для души и ума. Чем живёт театральный Воронеж 
Что скрывается за кулисами? Чем живёт орловский театр сегодня