Примерное время чтения: 7 минут
718

Художник кукол Александр Ечеин: ««Оживить» куклу – это целое искусство»

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 12. Аиф-Черноземье 19/03/2014

Наверное, неслучайно существует выражение «мир кукол». Возможно, он и правда есть – странный, загадочный и очень притягательный. Ведь даже невозможно представить, когда появилась первая кукла. А о возникновении первого кукольного театра историки спорят до сих пор.

В преддверии Международного Дня кукольника, который отмечается 21 марта, театральный художник кукол Александр Ечеин приоткрыл читателям «АиФ–Черноземье» дверь в сказочный мир.

Простые вещи

досье
Александр Ечеин родился в 1956 году в Кирове. Заслуженный художник России, член Союза художников, Союза театральных деятелей России и Международного союза кукольников. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. С 1987 года - художник-постановщик воронежского театра кукол «Шут». Его работы хранятся в Музее детских театров в Москве, а также в частных коллекциях России, США, Канады, Великобритании, Франции, Германии и Китая.

Ольга Мирошникова, АиФ-Черноземье:– Александр Николаевич, почему именно куклы стали делом вашей жизни?

Александр Ечеин: – Просто однажды в 17 лет я случайно пришёл работать в театр, и вот уже на протяжении 40 лет не расстаюсь с куклами. Мне, в общем–то, и искать свою профессию особо не пришлось, она сама меня нашла. Дело в том, что в кукольном театре работал мой родственник. И в детстве я часто бывал за кулисами, ездил в командировки с труппой. А впоследствии ноги сами привели меня за кулисы. Начинал монтировщиком, которым, правда, потрудился всего два дня, затем – звукооператором, а после занялся куклами и так в них влюбился, что не представляю себя никем иным.

– Насколько за последние 10 лет – со времени, как не стало легендарного худрука Валерия Вольховского, Воронежский кукольный театр поменялся? Или здесь и сейчас продолжают дело мастера?

– Разумеется, мы пытаемся продолжать его дело, не опускать ту планку, до которой поднял театр Валерий Вольховский. Главное, что я понял для себя – если ты работаешь на этой сцене, то не имеешь право делать это хуже, чем требовал Вольховский. Хотя бы потому, что этот театр носит его имя.

– А каков, на ваш взгляд, современный зритель?

– Зритель всегда одинаков, он растёт и взрослеет вместе с нами, и нам только кажется, что мы воспитываем его. Сейчас, конечно, людей сложно чем–либо удивить. Поэтому я всегда считал, что удивлять надо простыми вещами – умом и сердцем. И если твоё дело интересно людям, значит, ты всё делаешь правильно и своевременно.

Всегда приятно чувствовать отзывчивость зрителя. Помню случай: в 70–е годы, когда я работал в кукольном театре в Кирове, мы поехали в село с представлением. В старом клубе, несмотря на то, что спектакль был для детей, было полно взрослых. В зале стояла полнейшая тишина, и вдруг один здоровый мужик встал и громко произнёс: «Ёлки–палки, ну как же здорово!». Вот так просто и искренне прозвучало это восхищение, что я до сих пор не могу его забыть.

А недавно одна дама во время спектакля так увлеклась зрелищем, что даже не заметила, что потеряла ребёнка, который сидел у неё на коленях. Она очнулась лишь, когда её малыш уполз на приличное расстояние. И если ты полностью захватил внимание зрителя, это и есть успех для театрала.

Чудо рождения

– Как рождаются ваши куклы, приходят идеи и характеры?

– Кукла начинается с карандаша, один конец которого – на бумаге, а другой  – в сердце и разуме. Но, безусловно, есть определённые театральные каноны. Вольховский, например, считал, что кукла не должна быть тонкой, так как её будет плохо видно из зала, то есть она должна иметь «мясо». Сначала художник рисует образ, затем определённые черты лица,  потом думает – как её оживить: за счёт пластики одежды, руки, ткани. Очень важно, чтобы кукла была «живой», чтобы она дышала.

Что касается характеров кукол, то мне больше по душе отрицательные. Потому что они на самом деле такие замечательные. Вспомните актёров Татьяну Пельтцер или Георгия Милляра –много отрицательных ролей, а сколько в них обаяния!

– Многим кажется, что в куклах есть нечто мистическое, а как вы считаете?

– Не знаю, как насчёт мистики, но совершенно определённо могу сказать, что я отношусь к своим куклам как к живым. Куклы делаются руками, а всё, что создаётся руками, заряжается энергетикой творящего. И не важно –  положительная она или отрицательная. Главное – она есть. Потом кукла оживает в руках актёра, который тоже вкладывает в неё энергию, а это, кстати, величайшее мастерство, потому что просто водить куклу может каждый, а вот оживить её – это уже искусство. Поэтому часто замечаю, что у профессиональных актёров в руках могут «ожить» даже простые столовые приборы.

– А есть ли у вас куклы–любимцы?

– Любимая кукла для меня всегда та, которой я занимаюсь в настоящий момент. После того как я её заканчиваю, любимой становится другая.

Только «мы»

 – Часто говорят, что для художника важен творческий конфликт, без которого невозможно вдохновение. Это так?

– Вот, бывает, режиссёр приносит материал, а ты не хочешь его делать. Ну, не нравится персонаж – и всё. Ты пытаешься его отложить, просишь что–то другое. Но потом всё равно он к тебе возвращается. Конфликт конфликтом, но человек должен заставлять себя что–то делать. Если ты художник – так рисуй, а не мучайся от того, что нет вдохновения. Надо начать работать. И оно придёт.

– Что вообще отличает кукольника от других художников?

– Здесь важно постоянно думать образами. Я читаю драматургию и обобщаю её в картину, которая будет понятна зрителю и сможет воздействовать на него эмоционально, я должен придумать образ спектакля. Причём сделать это так, чтобы выразить в образах мысли и задумки всех – и режиссёра, и звукооператора, и, естественно, себя самого.

То есть театр действует как целый живой организм. Создание спектакля, как и работа организма, – это взаимодействие, а оно невозможно без понимания. В театре нет места «я», есть только «мы». И каждый в отдельности выполняет свою жизненно необходимую функцию.

– Вы не только художник–кукольник, но и живописец…

– Очень люблю акварель. Я нахожу её совершенно волшебной. Во–первых, можно сразу увидеть результаты работы. А я, как ребёнок, всегда хочу, чтобы всё было сию минуту, и очень горжусь, когда людям нравятся мои работы. Возможно, если бы я был «большим» художником, то и рисовал бы что–то монументальное. Но мне по душе акварель – она не требует такой ответственности, как живопись, но её совершенно невозможно повторить.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах