На чём сэкономим
Во многих регионах в первую очередь начали сокращать коечный фонд: ведь каждая свободная койка идёт больнице в минус, по факту приходится обслуживать пустое помещение – отапливать его, держать сотрудников. Однако, как на недавней пресс–конференции пояснял Александр Щукин, глава регионального департамента здравоохранения, в Воронежской области с сокращением коек не торопятся, его проведут только при условии развития поликлинической помощи.
– Необходимо убедиться, что амбулаторные службы развиты, а госпитализация доступна всем жителям региона – даже из отдалённых сёл, а уже потом проводить реорганизацию, – сказал Щукин. – До сих пор во многих амбулаториях и фельдшерских кабинетах нет постоянного врача и фельдшера. Медики работают по совместительству. А если врач заболеет сам? Это серьёзная проблема.
Судя по тому, сколько нерешённых проблем в здравоохранении, реформы могут пробуксовывать ещё долго. Врачей не хватает даже в Воронеже. Особенно – узких специалистов. Минздрав увеличил время на приём пациента до 15 минут, но при этом на врачей первичного звена повесили оформление отчётной документации. В итоге – очереди. А что говорить о сёлах и посёлках? Если объединять медучреждения, которые находятся на приличном расстоянии друг от друга, то о какой доступности медпомощи может идти речь? «Скорой» в районах подчас и так не дождаться: машин, как известно, не хватает.
И так уж получилось, что реформирование здравоохранения, происходящее в стране, вызвало у большинства населения тревогу и ощущение того, что всё будет плохо. Вот и коллегия Счётной палаты РФ, посетив несколько регионов, среди которых Ярославская, Вологодская, Астраханская и Ростовская области, признала начавшуюся реформу неэффективной: в ряде областей оптимизация привела к увеличению смертности на 2,6%. То есть ожидаемого роста эффективности и доступности медпомощи не произошло. Поэтому в Воронеже к оптимизации, надо признать, подходят осторожно.
Идёт реформа
Тем не менее оптимизация началась. Например, в районной больнице Острогожска закрыли неврологическое отделение. Казалось бы, ничего страшного – зато открыли межрегиональные центры помощи больным с инсультом, оснащённые современным оборудованием, квалифицированным медперсоналом. Но, как поделилась местная жительница Елена Щербинина, закрытие отделения сказалось на доступности медпомощи. Её маму с инсультом из Острогожска «скорой» пришлось вести в Лиски. Пока ехали в соседний район, потеряли драгоценное время, женщина скончалась.
А тут ещё ходят слухи, что из 32 районных больниц останется чуть ли не семь, которые переведут в статус межрайонных. Впрочем, глава департамента здравоохранения пообещал: «Не будет закрыта ни одна больница, главврачи должны просто сократить административно–управленческий аппарат, чтобы повысить эффективность целевых расходов. А всем врачам при реорганизации будут предложены альтернативные места работы по профилю». Но тут у многих возникает вопрос: как найти вакансию по специальности в небольшом посёлке, если там всего одно медучреждение? Добираться до нового места за несколько десятков километров мало кто решится.
Заметным событием в областном центре стала реорганизация Воронежской городской клинической больницы № 17, в составе которой работало несколько отделений и глаукомный центр. Слухи о расформировании больницы появились ещё в марте и сразу вызвали панику пациентов. Недавно в редакцию как последнюю инстанцию обратилась Тамара Махортова, пенсионерка, пациент больницы.
– Лечусь там 10 лет. В марте врачи обмолвились, что больница № 17 может быть закрыта, а ведь там лечится около 150 человек: 70 амбулаторно и 80 – стационарно, – рассказала она. – И что теперь делать? Говорят, на операцию в областную офтальмологическую больницу можно попасть только по квоте.
Тамара Тимофеевна с подписями многих пациентов обращалась в департамент здравоохранения, писала даже в минздрав Веронике Скворцовой и заместителю председателя правительства РФ Ольге Голодец. Ответ приходил такой: «Офтальмологическое отделение больницы № 17 присоединяют к Воронежской областной офтальмологической больнице». «Но тут же ничего не понятно! Если и присоединяют, то в каком здании оно останется?» – переживала пациентка.
Тем временем из 17–й съехали отоларингологическое и пульмонологическое отделения. Отоларинголическое и круглосуточный ЛОР–кабинет теперь располагаются в БСМП № 1. А пульмонологическое отделение переместилось в городскую больницу № 5. Непонятная ситуация с отделением офтальмологии продолжалась до конца сентября, и вот наконец вышло постановление областного правительства о том, что оно, как и глаукомный центр, всё же продолжит работу в здании больницы № 17, но уже в составе Воронежской областной офтальмологической больницы. Как подчеркивают в департаменте, реформирование «повысит доступность оказания высокотехнологичной медпомощи, позволит сконцентрировать пациентов с заболеваниями офтальмологического профиля и обеспечить высококвалифицированный подход в лечении на базе специализированной медицинской организации регионального уровня».
– Пока работаем так, как и раньше, реорганизация больницы № 17 будет продолжаться до конца этого года, – прокомментировал Роман Авдеев, заведующим офтальмологическим отделением Воронежской городской клинической больницы № 17. – Что будет дальше, неизвестно.
…Какие ещё больницы затронет реорганизация, чиновники не комментируют, ссылаясь на отсутствие решений регионального правительства.
Самое важное
Екатерина Молодцова, народная артистка России:
- Конечно, на мировом уровне медицина идёт вперёд. Но как добраться до этой высотехнологичной помощи? Думаю, надо думать прежде всего о человеке. В советское время на каждом хуторе был свой медпункт, а в населённом пункте покрупнее - своя больница. И врачей хватало - присылались по распределению.
Хотя я переехала из села в 15 лет, двух своих детей ездила рожать в больницу на родной станции Панфилово Новоаннинского района Волгоградской области, что в 100 км от Поворино. Там работала акушерка, которой мы доверяли. За много лет работы она не допустила ни одной смерти - ни мамочки, ни ребёнка. Может, тогда медицина была не настолько развита, как сейчас, но все медработники относились к своему делу очень ответственно.
Теперь на месте тех небольших больниц работают медпункты, как и в моём селе, а прежние медпункты убрали. Не каждый человек, особенно пожилой, поедет в районную больницу - тяжело, очереди, своего транспорта нет. Да и не все выпускники-медики выбирают эту профессию по призванию. В итоге - хотя у нас бесплатная медицина, за многое приходится платить.
Хотелось бы, чтобы медпункты в сёлах располагались в шаговой доступности, и чтобы у врачей была достойная зарплата. Ведь медицина, как ни крути, - стратегическая отрасль.
Это абсурд…
Николай Огнерубов, врач-онколог, доктор медицинских наук, профессор:
- 1 апреля в нашей медсанчасти №97 закрыли хирургическое отделение, а процедура сокращения началась с 29 января. Практически без объяснений на улицу выгнали четырёх врачей, средний медперсонал и санитарок. Правда, некоторым докторам предложили выбор из существующих на тот момент вакансий процедурной медсестры, буфетчика, уборщика территории. Для меня это был сильнейший удар: я, профессор, доктор наук, 40 лет отдал медицине. Всё оборудование из нашего отделения убрали, а на его месте разместили дополнительные терапевтические койки, которые по значимости никак не заменят хирургические.
Получается, суть оптимизации в сокращении коек, отделений, больниц и кадров? Такая реформа, безусловно, отрицательно скажется на качестве и доступности медицинской помощи.
Абонент «Медпомощь» недоступен. Почему больницы закрывают вопреки протестам 
Жертвы оптимизации. Больницы закрываются, оставляя людей без помощи 
Вакантные места для медиков 
Тамбовчане жалуются на качество медицинского обслуживания