В последнее время набирает обороты интерес к посещению заброшенных объектов. Сталкеры устремляются в «забытые» шахты, усадьбы заводы. Но стоит помнить, что в таком хобби все, как описано у Стругацких: поход может таить массу опасностей. Об эстетике заброшенных объектов, экстремальных экскурсиях как возможности для развития туризма и спасения руин рассказал известный воронежский сталкер Владимир Малдер, автор проектов «Античудеса Воронежской области», «Старый Воронеж. Пейзажи Америки».
«Путешествие в сказку»
Юлия Горшкова, АиФ: Как появилась идея посещать заброшенные объекты?
Владимир Малдер: Это было очень давно, у меня была депрессия, меня начала привлекать готическая субкультура, тема постапокалипсиса, конца света. В это время я еще столкнулся с компьютерной игрой «Сталкер». В отличие от готов, которых притягивала тема, кладбищ, вампиров, меня притягивали кладбища СССР. Одно время я себя даже в шутку называл советским готом. Меня интересовала тема мертвого Советского Союза. Сейчас все разрушается: на месте исторических памятников появляются непонятные объекты, на месте заводов – гламурные торговые центры. Грусть по безвозвратно ушедшей эпохе плюс неудачи в личной жизни натолкнули меня на мысли о сталкинге. Заброшенные места для меня – это своего рода погружение во времена Советского Союза.
– В чем сейчас для Вас состоит прелесть сталкинга?
– Мне интересно не просто посетить объект, но и узнать его историю, а истории бывают очень даже интересные. Из сталкинга вырос интерес к краеведению, исследованию. Сейчас для меня это своего рода путешествие в сказку. В этих заброшенных объектах для меня оживают компьютерные игры, мир Лавкрафта, разные моменты из фильмов ужасов. Ощущаешь себя героем игры, исследователем, порой даже Индианой Джонс, когда какую-нибудь пещеру откроешь.
– Сталкером может стать любой?
– К сожалению, часто сталкеры из разряда романтиков и художников переходят в разряд мародеров, которые все ломают, полностью разрушая атмосферу. Не просто фотографируют, делают записи, а выносят что-то с собой, причем не в качестве сувенира, а на продажу. Романтика заброшенных объектов очень хрупкая, и часто приходят люди, у которых нет этого понимания. Кто-то идет ради романтики, кто-то ради экстрима, кто-то «ради галочки». Но я считаю, что самое главное – бережно ко всему относиться, чтобы другие потом тоже могли это увидеть. Учитывая, что заброшенные объекты могут представлять опасность, в деревнях часто заваливают пещеры, чтобы дети туда не ходили. И это вместо того, чтобы прививать культуру посещения пещер. Объекты просто уничтожают, когда могли бы развивать туризм. Еще сейчас активно принимают законы против сталкеров, так что лучше не попадаться.
– Все-таки, какие советы вы могли бы дать начинающему сталкеру?
– Главное, не ходить на объекты в одиночку. Для начала нужно выбирать известные и более безопасные места, а не лезть в шахты. Нужно сообщать хоть кому-то, куда ты пошел. Еще нужно хоть немножко почитать про фотографию, чтобы понимать, как выстраивать кадр, свет.
Руины против гламура
– Как Вы находите объекты для вылазки?
– На самом деле все лежит на поверхности, просто нужно уметь видеть. Все объекты кто-то когда-то посещал, так что их можно найти по каким-то заметкам, картам. В походы хожу с навигатором. Надеюсь, в этом году выберусь в Самару. В Воронеже я по большей части все обошел, хотя мне кажется, что Воронеж нам еще покажет много интересного, что-нибудь да вскроется. Есть закопанные катакомбы, подземные ходы, которые находят при строительстве домов, правда не всегда удается их исследовать. Сейчас я занимаюсь путешествиями по разным местам: езжу в города, где сохранилось много исторических зданий, причем желательно в таком нереставрированном, первозданном виде. В город, где все вычищено, огламурено, застроено современными зданиями я ни за что в жизни не поеду. Много старых объектов сохранилось в Нижнем Новгороде, Самаре, во многих городах Абхазии. Правда, в Абхазии многое порушено войной, но тоже своя своеобразная атмосфера. К сожалению, заброшенные объекты активно уничтожаются либо превращаются непонятно во что, такая дурацкая реставрация. Например, Царицыно. Плюс, что комплекс вообще отреставрировали, минус – сделали непонятный подземный этаж, непонятный вход с эскалаторами.
– В чем концепция проводимых Вами выставок?
– Идея выставок возникла, когда появилось много материалов. Я решил делать выставки без привязки к географии, это подборки фотографий, из которых складывается новая история. Периодически я устраиваю антивыставки. Люди проделают работу, чтобы показать гламур, пафос, а я в ответ делаю что-то такое антигламурное. Например, была выставка «Воронеж – город лидеров», а я в ответ дал выставку «Теневая сторона Воронежа». Они показали, какие все успешные, а я показал обшарпанные районы, старые дома со своей историей, колоритом. Была выставка «Новый Воронеж. Пейзажи России», мой ответ – «Старый Воронеж. Пейзажи Америки». Подобрал фотографии, напоминающие пейзажи из американских фильмов. Например, наш Белый колодец напоминает Гранд-Каньон. Эти проекты можно рассматривать как ответ и в то же время как самодостаточные явления. Был самостоятельный проект «Полдень. Конец XXI века». Сейчас активно уничтожается природа, обсуждается тема с никелем. И вот возникла идея сделать протест и показать не победу человека над природой, как у Стругацких, а победу природы над человеком.
– Какие проекты планируете осуществить для широкой общественности?
– Продолжу делать выставки, тематические встречи. Еще у меня есть канал на YouTube, веду дневник в Живом журнале. В целях развития туризма есть желание на более-менее безопасные объекты сделать экскурсии. Например, заброшенные усадьбы, неокультуренные пещерные монастыри. Рамонский сахарный завод хорошо бы сделать экскурсионным объектом. Это все-таки достопримечательность, а его могут просто уничтожить. Не понимаю, почему у нас такое пренебрежительное отношение к заброшенным объектам. Почему все надо огламуривать? По-моему, у заброшенных мест своя эстетика. Известный художник Юбер Робер вдохновлялся античными руинами. Людям нравится атмосфера заброшенных мест, и это наблюдается во всем мире. Однако по-прежнему бытует такой стереотип, что заброшенные места унылые, что они показывают, город бедным, а у нас все такие успешные. Потому у нас все активно застраивается. В Воронеже было много домов, которые намеренно довели до аварийного состояния. Лишь бы землю заполучить, что-нибудь гламурненькое построить.
Экс-мэр Воронежа: как вернуть славу городу? 
Мечты, ставшие реальностью. Почему градозащитники недовольны обликом Орла? 
«Нельзя отпускать вожжи»: советы бывалого градостроителя 
Не на что посмотреть. Как вернуть архитектуре Орла былой шик? 
Липецкий скульптор рассказал о новом времени и современном искусстве