Тем страннее история, с которой обратился к нам житель села Новозахаровка Ракитянского района Анатолий Гарагуля – ему уже несколько лет не хотят отдать из детского дома родного сына.
Побоялся болезни
«Я – отец мальчика–аутиста. 8 декабря 2015 года я в очередной раз приехал навестить сына в школе–интернате в города Новый Оскол, – рассказывает Анатолий Федорович. – Пятый год я приезжаю к сыну в этот казённый дом, и раньше никаких проблем не возникало – у меня есть разрешение на гостевое посещение от управления соцзащиты. На сей раз я вёз сыну подарки к Новому году, но нормально пообщаться с сыном мне не дали. В департаменте образования мне разъяснили происшествие следующим образом. Мол, я привожу ребёнку просроченную еду, лишён родительских прав, и у меня скандальный характер. Всё это чушь! У меня есть свидетельство о прохождении подготовки лиц, желающих принять на воспитание в свою семью ребёнка, оставшегося без попечения родителей, в магазинах я приобретаю только свежие продукты для ребёнка. Непонятно, отчего директор Новооскольского приюта противодействует воссоединению семьи? В результате ребёнок мучается и страдает».
Копия ответа из областного департамента образования есть в редакции. В нём сказано, что Егор Гарагуля 2007 года рождения в 2009 году был определён в Белгородский специализированный дом ребёнка по заявлению его отца, а по истечении этого срока отец в письменной форме отказался забрать ребёнка.
«Так тогда сложились обстоятельства, – поясняет отец мальчика. – Ребёнка отдала жена, с которой мы в разводе, а когда мне предложили его забрать, это надо было сделать сразу, я не успел подготовиться и побоялся, что один с ним не справлюсь – я даже не знал тогда, что у него за болезнь. Но теперь прошло столько времени, я не оставляю Егора, люблю его, и он меня любит, радуется, когда я к нему прихожу».
Надо только не мешать
В документе из областной соцзащиты говорится также, что отец подавал заявление о восстановлении в родительских правах и возврате ребёнка в семью, однако решением Новооскольского районного суда от 6 марта 2013 года в иске ему было отказано. За прошедшие годы куда только отец не обращался – к уполномоченному по правам ребёнка, в министерство образования, генеральную прокуратуру, отовсюду получая одни отписки.
«Я не понимаю судей и чиновников, – говорит Анатолий Фёдорович. – У меня сейчас есть для ребёнка всё необходимое: отдельная комната, компьютер, одежда, у меня постоянный заработок, я по профессии слесарь–электрик, на хорошем счету на работе. Мой отказ от сына был минутной слабостью, растерянностью перед его сложным заболеванием. Сейчас я имею представление о его болезни, и моя любовь к Егору помогла бы нам с ним справиться – нужно только не мешать! Почему никто не хочет этого понять?»