Традиции, память, семейные ценности - всё это, так или иначе, связано с женским миром, и связано давно, веками. Свидетельство тому сегодня - это сохранившиеся подлинные народные костюмы и исследования тех, кто их изучает. «АиФ-Черноземье» поговорил с главным хранителем Белгородского государственного музея народной культуры Ларисой Якубенко о том, как историки разыскивают экспонаты в далеких деревнях, как различались костюмы в разных районах, селах и даже на разных улицах и что носили предки белгородцев.
Память из сундуков
Татьяна Черных, «АиФ-Черноземье»: Лариса Валентиновна, как вы находите новые экспонаты для музея народной культуры?
Лариса Якубенко: Я работаю в музее народной культуры 18 лет и исследую народный костюм Белгородчины. Оказалось, что по моей научной теме литературы как таковой нет, разве что какие-то крупицы. Поэтому мы ездим в командировки по всей области, чтобы собирать предметы старинного быта. Наша цель - находить бабушек, у которых в сундуках сохранились старинные народные костюмы. На данный момент в нашем музее самая большая коллекция подлинной народной одежды среди всех музеев нашей области, а возможно и всего Центрального Черноземья. Это около 4,5 тысяч подлинных народных костюмов и еще около 500 городских костюмов конца XIX - середины XX века. Всего же в музейной коллекции более 20 тысяч экспонатов.
Когда мы ездили по сёлам, я расспрашивала бабушек, как называется тот или иной узор, мотив, орнамент? Они припоминали названия, рассказывали, как шла работа над узором, даже где покупались нитки. На основании собранного материала я читаю лекции по народному костюму для старшеклассников, студентов, педагогов. Студенты и школьники поначалу не представляют, что может быть интересного в этой теме, в их глазах я вижу тоску и скуку. Потом им становится интересно, они начинают задавать умные вопросы, сами рассказывают, кто что видел у своих бабушек. И я понимаю, что им это нужно и важно.
В 2016 году в нашем регионе был реализован хороший книжный проект «Библиотека белгородской семьи», я написала для нее главу о народном костюме. Получилось неплохо - во всяком случае, мой внук уже три раза брал у меня эту книгу для своих занятий, он учится в восьмом классе.
- Используются ли какие-то элементы народного костюма в современной одежде?
- К сожалению, нет, хотя порой этого очень хочется. Некоторые женщины, особенно мастера народных промыслов, пытаются это делать. В Белгороде есть мастер лоскутного шитья Валентина Станкевич, она использует в одежде стилизованные элементы, близкие к народным. В Старом Осколе есть мастерицы Валентина Бочарова и Лариса Шаталова, которые копируют некоторые предметы, элементы одежды. На недавней выставке Ларисы Шаталовой были представлены сарафан и козельчик, скопированные из современных тканей, но с соблюдением старинных традиций. Но ведь и не всякая женщина сегодня рискнёт надеть на себя что-то такое - мы же привыкли быть как все, мы боимся быть белыми воронами.
- Почему народный костюм сегодня ушел в прошлое?
- Увы, таков был ход истории. Спасибо тем, кто смог хоть что-то сберечь. Ведь годы идут, люди уходят, и вещи уходят вместе с ними. Ритм жизни поменялся, поменялись и приоритеты. Народную одежду еще носили после войны в деревнях по праздникам. В Красногвардейском районе, например, нам показали фотографию: 1963 год, свадьба, жених в пиджаке и брюках, а невеста - в вышитой рубахе, понёве и с «сорокой» на голове. Так было положено - на второй день свадьбы одеться в «своё». То есть к 60-м годам ХХ века народная одежда остаётся уже только как обрядовая – ее одевали на свадьбы и по большим праздникам.
А потом настало время, когда все стали стремиться быть современными, в 90-е годы вообще старались ни в чём не отстать от Запада. Но ведь другие-то народы и сегодня на праздники выходят в национальных костюмах. Например, приходят на фестиваль пива в своем традиционном баварском костюме. У нас это, к сожалению, не привилось - может, ещё придет со временем.
Бывший начальник областного управления культуры Андрей Кулабухов в свое время мечтал, чтобы каждая девушка в школе на уроках технологии могла сама себе сшить народный костюм - ту же рубаху или понёву, своими руками, чтобы учителя их этому учили.
- А ведь это хорошая идея!
- Да, и учителя к нам приезжали, мы им показывали крой и методы работы. Но это ведь очень сложно - сейчас и ткани такой не найдешь, и вышивать надо девчонок учить. Крестиком каждый сможет вышить, а вот для такого филигранного шитья нужно то умение, которое в семьях передавалось из поколения в поколение, от мамы к дочке.
Ничего лишнего
- Расскажите, каковы особенности южнорусского женского народного костюма? Это ведь не только черноузорная вышивка и головной убор «сорока»?
- Каждая вышивка, каждый орнамент народной одежды имеет свой смысл, своё особое значение, в нём нет ничего лишнего. Три типа костюма, которые были распространены у нас в регионе: это одежда с понёвой, с сарафаном и с юбкой. Белгородскую область можно разделить на три больших территории. В той, что раньше относилась к Курской губернии - Ивнянский, Прохоровский, Ракитянский районы, – бабы и девки носили сарафаны. В середине области и на востоке - Красногвардейский, Алексеевский, Красненский районы – замужние женщины носили понёву. А между ними Поосколье - Чернянка, Губкин, Новый Оскол, - там носили юбки. И что интересно - в каждом районе и каждом селе были свои особенности одежды.
Понёва - это шерстяная юбка замужних женщин. На Белгородчине понёву шили из четырёх кусков ткани: темно-синей, клетчатой или чёрной, реже красной, с богато украшенным подолом. Это как бы прообраз юбки.
Нельзя сказать, что для южнорусской одежды характерна только понёва - на юге России, как мы видим, бытовали разные варианты крестьянского костюма. У нас в музее представлены и костюмы из деревни Ивня Грайворонского района, где местные женщины носили сарафаны.
Есть села, где даже на разных улицах одевались по-разному: кто-то носил русский народный костюм, кто-то - украинский. Последнего почти не сохранилось, хотя у нас в регионе много украинских сёл и улиц. Возможно, это из-за того, что их жители раньше перестали носить домотканую одежду. Мужчины уходили на отхожие промыслы и привозили из города наряды и ткани, которые и выглядели наряднее, и требовали меньше хлопот в изготовлении. Ведь чтобы сделать рубаху из конопляной ткани с чёрноузорочной вышивкой, нужно сначала вырастить растение, обработать, соткать из конопли ткань, а потом долго её украшать.
Знаки и символы
- Как вы думаете, западная культура всё-таки не до конца искоренила в наших женщинах привязанность к семье?
- Да, если сравнивать с Западом, то в России семья всегда была в приоритете. Это свойство русской женщины - беречь семейный очаг. Взять народный танец: она руку подняла, запястье сверкнуло, а на запястье вышивка, красивая оборочка. Кстати, именно по запястью в старину парень выбирал себе невесту, потому к нему и надо было привлечь внимание. Широкое запястье - годится в жёны, узкое - не годится. Ведь брали работницу в дом, руки должны были быть сильными - корову доить, с граблями, коромыслом и ухватом управляться.
Даже простая народная рубаха связана со столькими жизненными перипетиями! В черноузорной вышивке есть белые вставочки из коклюшечного кружева. Если девушка выходит замуж, а у неё умер один из родителей, на ее одежде появляется белая вставочка. Если умерли оба, вставок делали две. Если таких нет, значит, оба родителя живы.
И тут же в этом чёрном узоре есть элемент «столбушка», где чередуются крестики и столбики - один попышнее, другой худенький. Первые обозначают женщину, вторые - мужчину. Жительница села Камызино Красненского района, рассказывая об этом узоре, называла его «Бабочка-мужичок».
- А почему мужичок худой?
- Исследователи пишут, что женщина похожа на «мировое древо». Ствол - настоящее, крона - будущее, корни – прошлое. То есть мы живём сейчас, носим в себе будущее - наших детей, и соблюдаем традиции семьи, нашего прошлого. Как мама дом убирала, борщ варила, пироги пекла, так делаем и мы. А мужской элемент, если присмотреться, есть в каждом женском. Это символ единства мужского и женского начал, в котором мужчина - первооснова всего. Подобные элементы есть во многих народных культурах, не только в славянских.
До наших дней сохранилась поговорка: «По одёжке встречают, по уму провожают». Так вот раньше действительно встречали «по одёжке», и по ней могли всё о тебе узнать: из какой ты губернии, замужем или нет, есть ли дети, родители, бедная ты или богатая.
- А бедность и богатство различались по наличию украшений?
- Например, на одном сарафане украшения могут быть только понизу подола, а на другом – идти уже до середины бедра. В Грайворонском районе мне пояснили, что традиция была такова: даже если ты рукодельная девушка и проработала всё лето, но у тебя бедная семья, ты не можешь нашить украшений ни на миллиметр выше положенного традицией. Вот вам бедность и богатство.
Узнать, как всё было, доподлинно, мы уже не можем. Мы можем о чем-то догадываться, что-то бабушки успели нам рассказать, что-то удалось воссоздать. Интересная особенность Белгородчины - в каких-то районах сохранилось в сундуках много старинной одежды, а в каких-то вообще ничего. Почему? Ведь война, коллективизация, разруха, голод были везде в регионе. Ответ нашелся в Российском этнографическом музее в Санкт-Петербурге. Там воссоздали этнографическую выставку 1867 года. Я нашла женский народный костюм из Валуйского уезда Воронежской области. Он полностью состоял из покупных тканей. А ведь это1867 год! Значит, уже тогда, в середине XIX века, не носили домотканину. Вот она и не сохранилась.