Ежегодно в регионе находят останки 600 героев войны

Фото: Из архива редакции

 

   
   

Кто сегодня занимается поиском неизвестных воинов? Об этом и другом накануне 22 июня -

Дня памяти и скорби - мы беседуем с Михаилом СЕГОДИНЫМ, руководителем поисковой организации «Дон».

Находки на огороде

- Михаил, какие находки на полях сражений наиболее интересны?

- Знаете, для нас, поисковиков, особую ценность представляют вещи, по которым можно узнать имя человека и впоследствии определить, откуда он родом, где призывался. Может быть, даже найти его родных. Естественно, речь идёт не о документах или паспорте - их, как правило, при бойцах не имелось. А вот солдатские медальоны периодически находим. Большая удача, если удаётся обнаружить при бойце именной портсигар, подписанную ложку или котелок.

- Как выбираются места для раскопок?

- Естественно, абы где мы не копаем. Обычно, в течение зимнего периода проводится работа в архивах, причём, не только воронежских, но и других городов России. По их итогам создаются планы, карты, по которым мы работаем. Но только раскопками дело не ограничивается. Если недалеко от места поиска есть населённый пункт, мы обязательно общаемся с местным населением. Но и здесь нужно отделять «зёрна от плевел». Потому что практически в каждом селе имеются легенды про немецкий танк, зарытый около сельсовета, или склад с непонятными ящиками, который ночью на окраине прятали немецкие офицеры. Бывает и так, что места раскопок приходятся на строительные площадки, огороды или частные фермерские владения. Естественно, такие работы проводятся при согласовании с владельцами, а часто и по их просьбе.

   
   

- Какова дальнейшая судьба артефактов, найденных поисковиками?

- Ну, здесь по-разному. Часть вещей передаются в школьные музеи. С некоторыми из них мы активно сотрудничаем. Если вещи удаётся идентифицировать - медальоны, подписанные предметы - передаём их родственникам. А когда таковых не удаётся отыскать, оставляем в музее организации. Боеприпасы передаём в МЧС - для последующего уничтожения. Вся найденная военная техника переходит в ведение Министерства обороны. Наша задача - найти, сдать и отчитаться.

С поля боя - в последний путь

- Если с военными артефактами всё более-менее понятно, то как быть с останками?

- Останки мы захораниваем в братские могилы близ места их нахождения, воздав все воинские почести. В этом есть свой резон. Ведь солдаты воевали за эту землю, здесь же погибли. Что касается иностранных военнослужащих, то их останки, после подписания соответствующих документов, отправляются на ответственное хранение в Ассоциацию международного сотрудничества «Военные мемориалы» в Москву.

- Каково Ваше отношение к так называемым «чёрным копателям»? Ведь по большому счёту, это те же поисковики…

- Не совсем так. Мы занимаемся поиском бойцов, установлением их судеб. А найденное железо отправляем в музеи. У «чёрных» всё с точностью до наоборот. Да, они тоже копают. Вытаскивают из объекта кучу ржавого железа, которое впоследствии пытаются загнать друг другу. Естественно, они тоже находят павших солдат. Правда, им такая находка (особенно, если возможно установить имя) просто тешит самолюбие. Бывает, они тоже пытаются искать родственников. Но всё это сопровождается словоблудием типа «какие они молодцы: нашли, отыскали, причём, без посторонней помощи».

- Часто ли удаётся идентифицировать останки бойцов?

- К сожалению, далеко не всегда. В нашей области ежегодно перезахоранивается около 600 человек, но идентификация останков затруднена. Причины здесь имеют, скорее, исторические корни. Дело в том, что в 1942 году были выведены из обращения смертные медальоны. Поэтому опознать получается всего порядка 10 процентов - благо, далеко не все военнослужащие сдавали свои медальоны. Пять процентов опознаём по подписанным вещам. Не так много, согласитесь. С останками солдат Вермахта, кстати, значительно проще. У немцев, венгров и итальянцев были ЛОЗы (личные опознавательные знаки). Но, в отличие от Красной армии, у них они присутствуют в 90 процентах случаев. Отмечу, что их именные жетоны были изготовлены из цветных металлов, поэтому сохранились до наших дней, даже пролежав в земле достаточно долгое время.

- Наверное, самым спорным современным перезахоронением является могила генерала Лизюкова? До сих пор ведётся много споров о том, кто там лежит...

- Мне бы не хотелось вдаваться в полемику по этому вопросу. Но у нашей организации своё мнение на этот счёт. Мы изучали материалы и архивы в течение 15 лет. Поверьте, перелопатили огромное количество различных документов, встречались со свидетелями тех событий. Поэтому уверенно можем утверждать, что на остановке «памятник Славы» захоронен именно генерал Лизюков. На каких основаниях держится мнение, опровергающее этот факт, я не знаю.

- Недавно в Острогожском районе перезахоранивали венгерских солдат. Приезжал даже Министр обороны Венгрии. Есть ли другие подобные кладбища в нашей области?

- В области есть два подобных захоронения. Одно, действительно, в Острогожске, второе - символическое немецкое в селе Болдыревка. Раньше на этом месте были захоронения, сейчас - нет. Просто огорожена территория, стоит памятный знак с именами. Будут ли организовываться подобные мемориальные комплексы в области, мне неизвестно. По закону положено.

- Как, на ваш взгляд, проявляется патриотизм в молодёжной среде в современной России?

- У каждого своё понятие патриотизма. Кто-то болеет за российских спортсменов, ездит с ними на футбольные матчи, кто-то занимается поисками воинов, пропавших без вести во время войны. Да мало ли. Дело в другом. На мой взгляд, сейчас это уже не просто понятие. Многие, действительно, радеют за страну, за историческую память.

Смотрите также: