Несколько лет подряд 25 января, в день освобождения Воронежа от фашистских захватчиков, на берегу водохранилища, как призраки из прошлого, возникают сцены боевых действий Великой Отечественной войны. Посмотреть на ожившую историю приходят тысячи горожан, чтобы вспомнить, как это было…
Обо всех тонкостях «реконструкторского» дела в преддверии знаменательной даты нам рассказал Евгений Ишутин, председатель правления региональной общественной организации «Набат».
Отвоевали «Катюшу»
– Евгений Борисович, с чего началась история вашего военно–патриотического клуба?
Военными реконструкциями мы начали заниматься только шесть лет назад, а сейчас и месяца не проходит без реконструкций. Мы устраиваем их в своей области, ездим в гости к ростовчанам, волгоградцам, белгородцам, москвичам, те, в свою очередь, участвуют в наших «боях». Раньше много ездили в Белоруссию и Украину, но теперь с этим тяжело. Даже военную форму через границу не провезёшь, несмотря на наличие документов, что она используется только для реконструкции военных сражений. Что касается немецкой формы, то с ней ещё больше проблем. Впрочем, в нынешней ситуации не только немецкая, но и советская форма стала фактически запретной.
Без излишеств
– Расскажите о членах клуба: что их привлекает, и что нужно для участия в «сражениях»?
– Люди у нас разные: самому младшему 14 лет, а у самого старшего уже двое внуков. Всех их роднит то, что они «больны» историей нашей страны, и Отечественной войны в частности. Они изучают старые документы, восстанавливают форму солдат, участвуют в экскурсиях, раскопках, реконструкциях и находят здесь друзей по интересам.
Для участия в «сражении» нужна, конечно же, форма, которую каждый собирает самостоятельно. Это требует не только знаний, но и денег. Так, чтобы восстановить форму советского солдата, нужно около 20–25 тыс. руб., а немецкая форма может и вовсе обойтись в 100 тыс. Разумеется, собирается всё это не за один месяц, а годами. Ведь реконструкторы сражений – это не просто люди в костюмах, которые прыгают по полям с автоматами. Они интересуются историей, разбираются в приказах, наградах, знают строевые команды, правила обращения с боевыми машинами и технику безопасности. Проще говоря, людей здесь интересует именно Великая Отечественная война, а не игра в «войнушку».
– Что, кроме внешнего вида, отличает немецкую и советскую форму?
– На самом деле как у немецких, так и у советских солдат шинели были тонкие. Но если немцы использовали сукно, то мы – хлопчатобумажную ткань – суконные кители носили только офицеры. Солдаты же были одеты скромно, без излишеств – стёганые фуфайки да шинели. Тулупы были в основном у сибирских дивизий. В 1943 году, в дни освобождения Воронежа, морозы стояли лютые – в чём угодно замёрзнешь, и солдатам приходилось надевать всё, что придётся, – вплоть до женских шуб.
Нас, кстати, нередко приглашают на съёмки фильмов, и всегда спрашивают, сколько можем дать немцев – они в дефиците. Не так давно мы весьма удачно «засветились» в таких известных фильмах, как «Переводчик» и «Исчезнувшие». Дело в том, что любая съёмочная компания, чем приглашать статистов, лучше будет иметь дело с нами. Ведь нам не надо объяснять, куда бежать, что кричать, да и форма у нас исторически правильная.
На помощь врагу
– Насколько сложно работать со старыми боевыми машинами и прочим крупным реквизитом?
– Когда мы устраивали бои в сильные морозы, техника порой отказывала, и мы едва не ладонями отогревали двигатели. А теперь представьте, что было, когда шло настоящее сражение, стоял лютый холод, застывала смазка, а автоматы примерзали к ладоням. Что касается танков, то они обычно прибывают к нам от ростовских коллег – это и ближе, и дешевле, чем доставлять их из Москвы. Ведь ехать в железной коробке, где нет мягких кресел, и которая почти не продувается, не так–то просто. Кстати, в основном вся техника оригинальна лишь наполовину – двигатели и прочие внутренности меняются, а внешний облик остаётся подлинным.
– Случались ли казусы во время реконструкции?
– Да у нас что не реконструкция, то обязательно какой–нибудь смешной момент, ведь на поле боя обычно идёт импровизация. Например, во время последней реконструкции некоторые «немцы» так тщательно изображали павших, что залегли прямо на линии движения советского Т–70 и не двигались с места, чтобы не портить «натуральность картины». А у любого танка видимость очень ограниченна, и можно не увидеть, что на пути лежат люди. Хорошо – это увидел я и, истошно крича, кинулся спасать «врага». При этом на мне была советская форма, и со стороны довольно странно смотрелось, как командир Красной Армии спасает немцев от танка.
– Скоро страна отметит 70–летие Победы. Ждать ли воронежцам что–то интересное от «Набата»?
– Мы хотим привезти около пяти единиц бронетехники и сделать масштабное сражение, в котором могло бы участвовать до 400 человек. Будем надеяться, что областные и городские власти помогут нам в этом, потому как если обычное сражение обходится в 300–350 тыс. руб., то подобное может стоить в три раза больше. Также мы, как и прежде, намерены наведаться в гости к ветеранам и поздравить их. Жаль, что список ветеранов с каждым годом редеет. Но это неизбежно. Сейчас, особенно на фоне украинских событий, главное, чтобы потомки помнили события той страшной войны и чтили своих дедов–освободителей.
Смотрите также:
- Великая Отечественная война глазами современных историков →
- Война от «сердца». На Донбассе воюют только добровольцы →
- Противостоять лжи. К чему приводит искажение истории →