Чтобы пересчитать гибнущие или уже погубленные воронежские леса, парки, сады и скверы, пожалуй, не хватит пальцев ни рук, ни ног. Сейчас в очереди на уничтожение яблоневый сад за рынком «Воронежский». Полномасштабные дебаты, состоявшиеся по этому поводу на прошлой неделе, в очередной раз «взорвали» общественность.
Сами виноваты
Ирина Лазарева, АиФ: Алексей, с каждым годом в Воронеже высоток становится всё больше, а зелёных уголков всё меньше. Можно ли с этим как–то бороться?
– Но ведь в нашем городе не так уж много экоактивистов. Как заинтересовать людей поддерживать это движение?
– В Воронеже экодвижение поддерживают примерно 30 инициативных групп – начиная от «ВелоВоронежа», который агитирует людей пересесть из «железной» коробки на двухколёсный экологичный транспорт, заканчивая группами, занимающимися раздельным сбором отходов и сохранением парковых зон. Это катастрофически мало.
Как заинтересовать людей? Да больше времени проводить на природе, делать кормушки, сажать возле дома деревья, ходить в экопоходы, убирать мусор. Любую инициативу можно донести до власти и отстоять любой парк, любой лес. Но вопрос в том, чтобы этим заниматься регулярно. Нельзя рассуждать: власть ничего не делает, и я тоже не буду. По сути, это процесс, на который не хватит жизни. Это глобальная машина, которую нужно завести раз и навсегда.
Сохранить нельзя вырубить
– Сейчас активисты всеми силами противостоят застройке яблоневого сада. Были даже слушания по этому вопросу. Но есть ли толк?
– Я посещал много публичных слушаний и знаю, как они проходят. Они несут рекомендательных характер, поэтому их режиссируют так, чтобы они проходили, как надо. Всегда можно сунуть антиактивисту 300 руб., чтобы тот пришёл и сказал, что нужно. Действительно, вопросов к самой организации много. Назначают такие слушания обычно в рабочее время, а ведь не каждый может позволить себе уйти с работы. Зато «купленные голоса» придут обязательно.
Достойную выборку можно получить, если реально ходить по подъездам или собирать людей во дворах. Когда мы отстаивали Нагорную дубраву, где хотели построить дорогу от Антонова–Овсеенко в сторону Ломоносова, вырубив часть трёхсотлетних дубов, мы закидали администрацию письмами. Люди реально протестовали. Из–за народных волнений строительство дороги пришлось отменить. Или взять пример с Северным лесом. Пока горожане не встали и не сказали: «Мы хотим, чтобы здесь был парк и гуляли наши дети, мы не дадим здесь строить», лес валили нещадно.
Сейчас нужно быть готовым защищать территорию яблоневого сада. Ведь по–хорошему на человека должно приходиться 15 кв. м зелёных насаждений, а в Воронеже сейчас на каждого осталось меньше 4 кв. м. Куда уж дальше?
– Думаете, застраивать сад не будут?
– Будут, если на это жильё будет спрос. Но можно наложить мораторий на определённые участки, этим должны заниматься инициативные группы.
Что потеряли?
– Как много зелёных насаждений мы уже утратили?
– Примерно 40–50% лесов мы лишились за последние годы! Мы потеряли Ботанический сад с 300–летними дубами. Я, например, оцениваю дерево по тому, сколько ему лет. Потеря столетнего дерева не компенсируется никакими высадками. Большие вырубки в Воронеже прошли из–за линий электропередач. В Нагорной дубраве случился настоящий вандализм – уничтожили тысячи деревьев! Многие леса сгорели в пожарах 2010 года, и их до сих пор не восстановили. Да и на территории города чего только не произошло! На «Динамо» были какие–то самозахваты, в дендрарии. Заборы у многих людей стоят дальше, чем положено. Обращу внимание, что мы теряем ещё один уникальный памятник природы – лес вдоль Дона у Ямного и Подгорного: там ёлки и берёзовые аллеи рубят каждый день.
Если провести аэросъёмку, то многих лесов мы уже не увидим. Зато увидим зелёную зону, которая рубится с утра до вечера – в Рамонском районе, например. И мы ничего не можем с этим сделать, так как сейчас это частная собственность. Хотя раньше за каждое срубленное дерево платили большие штрафы, и обязательным условием была высадка новых деревьев. Теперь приоритеты другие – на коммерческую недвижимость. И жадность не позволяет оставить зеленеть то, что ещё можно продать.
– А почему леса так легко попадают в частные руки?
– Да потому что их не существует на карте. В те же 90–е можно было сделать экспертизу и доказать, что это не лес, а, например, заросли кустарников, чем и занимались предприимчивые люди. Теперь у нас весь Рамонский район – это кустарники. А ещё можно сказать, что кустарники съели жучки. И всё – нет леса.
– И что же с этим делать?
– Если лесу более 40–50 лет, и он представляет ценность, то на него можно оформить документы как на памятник природы или парковую зону. Мы хотим создать комиссию, и она сможет определять, какие парковые зоны и леса нужно сохранить, чтобы очертить местность, которая не может быть застроена, потому что там находятся «лёгкие» города.
– Грозит ли Воронежу зелёная катастрофа?
– Сейчас темпы строительства замедляются из–за экономических факторов. Но всё равно: пока не изменится политика, мы будем терять леса. А чем меньше у нас лесов, тем сложнее прижиться новым. Я хочу, чтобы каждый понял, чем это чревато, и что мы все за это ответственны.
Смотрите также:
- Меняем мусор на деревья. Экоактивистка о том, как можно очистить Воронеж →
- Как остаться неравнодушным? Белгородский блогер о гражданской позиции →
- Вывести на чистоту! Как избавить город от мусора? →