13 мая 1829 года Александр Пушкин впервые попросил руки Натальи Гончаровой. И получил отказ. Мать красавицы Наталья Ивановна считала, что ее дочь слишком молода для замужества, да и образ жизни поэта не делал его завидным женихом. Однако спустя год свадьба Пушкина и Натали все же состоялось. Как Александру Сергеевичу удалось покорить сердце и добиться руки первой красавицы Петербурга – в материале «АиФ-Черноземье».
«Вы позволяете мне надеяться»
В декабре 1828 года на балу танцмейстера Йогеля состоялась первая встреча Александра Пушкина и Натальи Гончаровой. Пушкину в ту пору было 29 лет. За плечами у него множество влюбленностей и романов, ссылка и долги и всенародная слава поэта. А 16-летняя Наталья только расцветала.
«Когда я увидел ее в первый раз, красоту ее едва начинали замечать в свете», - писал Пушкин матери Гончаровой позже.
Сам поэт, как известно, притягательной внешностью не отличался.
«Пушкин был собою дурен, но лицо его было выразительно и одушевленно; ростом он был мал», - писал его брат Лев.
Даже когда супруги Пушкины стали вместе появляться в свете, поэт, чей рост был около 160 сантиметров, не любил стоять рядом со своей женой, которая была на 13 сантиметров выше мужа.
Неизвестно, каково было первое впечатление Натальи о поэте – ее переписка не сохранилась, но полгода спустя первой встречи, когда Пушкин попросил ее руки, он получил отрицательный ответ. Правда, как потом оказалось, не окончательный.
«На коленях, проливая слезы благодарности, должен был бы я писать вам теперь, после того как граф Толстой передал мне ваш ответ: этот ответ — не отказ, вы позволяете мне надеяться. Не обвиняйте меня в неблагодарности, если я всё еще ропщу, если к чувству счастья примешиваются еще печаль и горечь; мне понятна осторожность и нежная заботливость матери! — Но извините нетерпение сердца больного, которому недоступно счастье. Я сейчас уезжаю и в глубине своей души увожу образ небесного существа, обязанного вам жизнью», - написал Пушкин Наталье Ивановне и уехал из Петербурга на Кавказ, где в то время шла война с Турцией.
«Ничем не могу ей понравиться»
Из переписки поэта известно, что государю не понравилось решение Пушкина уехать в Арзрум, за ним закрепилась слава вольнодумца. Возможно поэтому по возвращении его ждал холодный прием в доме Гончаровых.
«Сколько мук ожидало меня по возвращении! Ваше молчание, ваша холодность, та рассеянность и то безразличие, с какими приняла меня м-ль Натали... У меня не хватило мужества объясниться,— я уехал в Петербург в полном отчаянии. Я чувствовал, что сыграл очень смешную роль, первый раз в жизни я был робок, а робость в человеке моих лет никак не может понравиться молодой девушке в возрасте вашей дочери», - пишет поэт.
Впрочем, сдаваться влюбленный писатель был не намерен, хотя и понимал, что в ответных чувств красавица Натали к нему не питает.
«Только привычка и длительная близость могли бы помочь мне заслужить расположение вашей дочери; я могу надеяться возбудить со временем ее привязанность, но ничем не могу ей понравиться; если она согласится отдать мне свою руку, я увижу в этом лишь доказательство спокойного безразличия ее сердца. Но, будучи всегда окружена восхищением, поклонением, соблазнами, надолго ли сохранит она это спокойствие? Ей станут говорить, что лишь несчастная судьба помешала ей заключить другой, более равный, более блестящий, более достойный ее союз; — может быть, эти мнения и будут искренни, но уж ей они безусловно покажутся таковыми. Не возникнут ли у нее сожаления? Не будет ли она тогда смотреть на меня как на помеху, как на коварного похитителя? Не почувствует ли она ко мне отвращения?»
Еще одним больным вопросом для Пушкина и серьезным камнем преткновения для семьи его избранницы были деньги. Известно, что свое состояние поэт быстро растратил, обращаться с деньгами он явно не умел, много играл в карты и постоянно был в долгах. Пушкин писал: «Я не потерплю ни за что на свете, чтобы жена моя испытывала лишения, чтобы она не бывала там, где она призвана блистать, развлекаться. Она вправе этого требовать. Чтобы угодить ей, я согласен принести в жертву свои вкусы, всё, чем я увлекался в жизни, мое вольное, полное случайностей существование. И всё же не станет ли она роптать, если положение ее в свете не будет столь блестящим, как она заслуживает и как я того хотел бы?»
Впрочем, скоро Пушкин заручился согласием Натальи Ивановны отдать за него дочь. В октябре 1829 года после возращения с Кавказа поэт пишет публицисту Михаилу Погодину: «Извините меня, ради бога — обязанность, так сказать, священная..... До свидания. Извините еще раз». Биографы поэта считают, что под «священной» он подразумевал обязанность побывать у невесты после долгой разлуки. Да и знакомые семьи Гончаровых вспоминали, что Наталья «кажется очень увлеченной своим женихом».
Свадьба на волоске
Оставалось только одно «но» - заручиться согласием императора на свадьбу. Наталья Ивановна боготворила Николая I, который внимательно следил за жизнью знаменитого поэта.
В апреле 1830 года Пушкин пишет Александру Бекендорфу, через которого он переписывался с императором: «Я женюсь на м-ль Гончаровой, которую вы, вероятно, видели в Москве. Я получил ее согласие и согласие ее матери; два возражения были мне высказаны при этом: мое имущественное состояние и мое положение относительно правительства. Что касается состояния, то я мог ответить, что оно достаточно, благодаря его величеству, который дал мне возможность достойно жить своим трудом. Относительно же моего положения я не мог скрыть, что оно ложно и сомнительно. Я исключен из службы в 1824 году, и это клеймо на мне осталось. Окончив Лицей в 1817 году с чином 10-го класса, я так и не получил двух чинов, следуемых мне по праву, так как начальники мои обходили меня при представлениях, я же не считал нужным напоминать о себе. Ныне, несмотря на всё мое доброе желание, мне было бы тягостно вернуться на службу. Мне не может подойти подчиненная должность, какую только я могу занять по своему чину. Такая служба отвлекла бы меня от литературных занятий, которые дают мне средства к жизни, и доставила бы мне лишь бесцельные и бесполезные неприятности. Итак, мне нечего об этом и думать. Г-жа Гончарова боится отдать дочь за человека, который имел бы несчастье быть на дурном счету у государя... Счастье мое зависит от одного благосклонного слова того, к кому я и так уже питаю искреннюю и безграничную преданность и благодарность».
Получив «благосклонное удовлетворение» Николая I, Пушкин начал приготовления к свадьбе. По воспоминаниям современников, шли они негладко – писателю было непросто договориться с матерью Натали. Брак повис на волоске, и когда поэт отправился в семейное имение в Болдино, которое должно было перейти к нему в наследство. Но вспыхнула эпидемия холеры, и Пушкин не мог покинуть имение три месяца. Этот период вошел в историю литературы как «Болдинская осень», во время которой были написаны «Повести Белкина» и последние главы «Евгения Онегина». Все это время Пушкин жил в нетерпеливом ожидании и страхе, что его браку не быть:
«Отец продолжает писать мне, что свадьба моя расстроилась. На днях он мне, может быть, сообщит, что вы вышли замуж... Есть от чего потерять голову. Спасибо кн. Шаликову, который наконец известил меня, что холера затихает. Вот первое хорошее известие, дошедшее до меня за три последних месяца. Прощайте, (мой ангел), будьте здоровы, не выходите замуж за г-на Давыдова и извините мое скверное настроение».
Теплая переписка между женихом и невестой сохранила их хрупкие чувства, и в феврале 1831 года свадьба все же состоялась.
«Я женат — и счастлив; одно желание моё, чтоб ничего в жизни моей не изменилось — лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился», — писал Пушкин своему другу Плетневу.
Брак с Натальей продлился шесть лет. И всем известно, чем он закончился – дуэлью с Дантесом и смертью великого поэта. О том, что встреча с Натали была роковой, Пушкин, кажется, знал всегда. В 1829 году он писал ее матери пророческие строки:
«Бог мне свидетель, что я готов умереть за нее; но умереть для того, чтобы оставить ее блестящей вдовой, вольной на другой день выбрать себе нового мужа,— эта мысль для меня — ад».
«Здравствуй, мой ангел!». О чем Пушкин писал Наталье Гончаровой? 
«Русских женщин срам и стыд». Что писали о Натали после гибели Пушкина 
«Не сердись, женка!» Что Пушкин писал в посланиях своей Натали