Воронежец Сергей Свешников попал на легендарную российскую станцию «Восток» в 2002 году в качестве озонометриста. Во льдах Антарктиды он провел целый год и говорит, что самым сложным было справиться не с горной болезнью и холодом, а со скукой.
Чем развлекались полярники в начале ХХ века и как праздновали Новый год, Сергей Свешников рассказал «АиФ-Черноземье».
Из альпинистов в полярники
На антарктическую станцию Сергей попал благодаря своему опыту альпиниста.
«Станция «Восток» специфическая – она высокогорная. Физическая высота около 4,5 тысяч метров и полярные условия приближают ее по медицинским показателям к горам-пятитысячникам. А у меня как раз был свежий опыт восхождения на Эльбрус. То есть мой организм был готов воевать с горной болезнью, хотя как таковую болезнь я не испытывал, - рассказывает Сергей. - В горах обычно первые пять-шесть дней идет акклиматизация, которая проявляется в том, что человек очень сильно устает. Прошел немного – постоял, отдышался. Причем, эта усталость полностью не проходит никогда. Так и на станции - давление низкое, нехватку кислорода ничем не восполнить. На случай беды у докторов были барокамеры, которые помогали регулировать давление. Но у нас никто особо не болел, поэтому наши врачи скучали без дела».
В Антарктиду команда добиралась гражданскими авиалиниями через Петербург, Амстердам, Куала Лумпур, Сидней и новозеландский Крайстчерч. Российским полярникам удалось почти пять дней провести в далекой Новой Зеландии и пару часов в Австралии. На Южный полюс их подбросили американцы, у которых там есть собственная станция Мак-Мердо. И уже оттуда мощный самолет «Геркулес» отвез россиян на тысячу километров вглубь Антарктиды – на стацию «Восток».
«Минус 70 было нормой»
Буровые работы на станции в тот год были законсервированы, так что вместе с Сергеем в полярном доме жили только тринадцать человек: четверо ученых, дизелисты, два доктора, повар и начальник станции. На два летних месяца на «Восток» приезжает сезонная бригада, которая проводит свои исследования, когда в Антарктиде не так холодно – около 30 градусов ниже нуля.
«В мою зимовку было относительно тепло – температура минус 80 продержалась всего дня три, а минут 70 было нормой. Навигация в такую погоду невозможна - машинное масло по констинценции превращается сливочное», - смеется Сергей.
В то время техника на станции была еще 80-х годов. Сегодня для перевозки топлива и продовольствия используются уже более современные машины. Но неубиваемые «Харьковчанки», похожие на огромные танки, стоят у «Востока» до сих пор.
За зиму ветер наносит на станцию метры снега. Чтобы выбраться наружу, нужно еще откопать себе проход. Работа озонометриста всегда протекала на свежем воздухе, и Сергею каждые 2-3 часа приходилось сначала поработать лопатой, а затем уже заниматься прибором.
«На станции мониторилось магнитное поле, ионосфера и метеорологическая обстановка. Казалось бы, все эти показания можно было снимать дистанционно, если бы не погодный фактор, - объясняет полярник. - Оборудование стояло на воздухе, закутанное в три-четыре одеяла. Оно регулярно заносилось снегом. Я подходил, расчищал снег, снимал показания, запаковывал его обратно и спускался».
Средняя температура в комнатах полярников была 5-10 градусов тепла, к таким условиям быстро привыкали, а если замерзали, доставали масляные обогреватели. Но они расходовали много драгоценной солярки, поэтому обходились без них. По той же причине баня была только раз в десять день.
«В одной из экспедиций на «Восток» солярка почти закончилась. Тогда все сошлись в одну комнату. Там поставили дымящую печку-капалку. И так грелись, пока не пришел поход», - рассказал Сергей.
Ели, в основном, крупы и макароны. Свежие фрукты кончались еще в первые пару месяцев. А мясные туши разбирались полностью – от мяса до костей – у хорошего повара все идет в дело.
А два станционных доктора умели даже пломбировать зубы.
«Зубы нам они пломбировали на раз, потому что докторам было скучно и к любой возможности поработать они подходили очень ответственно. Правда, сверлили старой советской бормашиной, но обезболивающих было много, и доктора их не жалели. Мне там поставили шесть пломб, половина из них до сих пор цела», - вспоминает полярник.
Старый проектор и пасьянс «Косынка»
Тяжелее всего было с развлечениями. Сергей Свешников рассказал, за каким занятием полярники проводили вечера.
«У нас был старый телевизор, к нему – видеомагнитофон с относительно небольшим запасом видеокассет. Основным средством развлечения был кинопроектор «Украина 16». В трехстах метрах от основной станции под двухметровым слоем снега была так называемая старая станция с кинохранилищем – более тысячи коробок с фильмами на 16-милиметровой пленке. Самый свежий фильм датировался 1985 годом, - рассказывает Сергей. - Поход за фильмами был целым приключением. Собирались три-четыре человека с лопатами, шли туда, откапывали вход, спускались, впотьмах с фонариком искали коробки и несли их триста метров обратно. После чего коробки двое суток отогревались, иначе пленка просто рвалась. В коридоре вешали экран и смотрели эти фильмы.
Компьютеры были, но на них стоял Windows 95, впрочем, пасьянс «Косынка» был у всех. Я с собой взял четыре диска с электронной библиотекой. Но мой компьютер был совсем старенький, поэтому мне приходилось обращаться к коллегам, у которых были машины с дисководом, копировать по одной книжке на квадратную дискету и читать на синем фоне белые буквы. Кстати, было удобно. Можно было читать на расстоянии метра полтора от компьютера. Конечно, сейчас с ноутбуками и смартфонами зимовать проще. Когда к нам приехали сезонники, мы почувствовали такой информационный голод! Мы на них накинулись и все, что они принесли, посмотрели за первые три дня».
На станции был спутниковый интернет, но стоил он дорого. В месяц на человека была норма один мегабайт. Чтобы отправить электронное письмо родным, нужно было отнести текст радисту, тот пересылал его в петербургский институт, и оттуда уже письмо доставляли по адресату.
Мангал во льдах
Из-за скуки дежурства, авральные работы, заготовка воды из снега, привоз еды со склада – любое дело было в радость. Конечно, полярники ждали Нового года как чуда, тем более, что выпадал он на полярный день и веселое летнее время, когда вместе с основной командой жила и сезонная.
«В Новый год мы нарядили искусственную елку таблетками, ватой – всем, что было под рукой. Метеоролог наш оделся Снегурочкой, начальник станции – Дедом Морозом, - рассказывает Сергей Свешников. - Телефонная связь была, но очень дорогая. Тем не менее, в Новый год все старались позвонить своим родным. Мы тогда узнали, что в новогоднюю ночь у нас было минус 25, а в Питере - минус 27».
А вот часть команды встречала Новый год «в полях». У исследователей, прибывших на станцию для изучения реликтового озера, на это время был запланирован многодневный выезд за несколько десятков километров от «Востока». В новогоднюю ночь, светлую, как день, им даже удалось пожарить шашлык в почти тридцатиградусный мороз.
«Там было проще с людьми общаться»
Конечно, год жизни на полярной станции – хорошая проверка характера. При этом, говорит Сергей, не обязательно быть суровым, главное – не быть агрессивным, ведь в жестяной банке, закутанной в снегу выплескивать агрессию просто некуда:
«Еще во время пути туда каждый из нас принял для себя простую мысль: «Господа, нам с вами целый год сидеть в одной банке. Поэтому давайте договариваться». Там было проще с людьми общаться. За целый год ты человека узнаешь как облупленного, ничего не скроешь. Все понимают бессмысленность понтов. Ты не сможешь строить из себя кого-то, кем ты не являешься, целый год».
На вопрос, не было ли страха, полярник отвечает: «Страха не было. Была скука, ощущение одиночества и информационный голод».
Испытание праздником. Как сохранить веру в чудо и новогоднее настроение 
Кусок угля и гигантская коврижка. Что дарят в разных странах на Новый год? 
За бабушкой Анисьей молодым не угнаться