Городской сад в Орле просит о помощи

Статья по теме

«Никому ничего не нужно». Белгородский скульптор вынужен творить в разрухе

«Разве я похож на сумасшедшего?»

В прошлом году директор парка Сергей Гунаев заявил, что он получил разрешение на вырубку более 40 деревьев. Незадолго до этого, при устройстве нового туалета, вырубили старые клёны. Не на шутку встревоженная интеллигенция наведалась в парк. Мы попросили директора показать деревья, определённые под пилу и топор. Он уверял нас, что это исключительно сухостои, показал несколько действительно сухих и малоинтересных экземпляров. Когда же мы указали на старые клёны и ясени, директор с возмущением спросил: «Разве я похож на сумасшедшего?». Признаться, этот ответ нас подбодрил. Расстались мы почти союзниками. Но вопрос, откуда взялось число 40, продолжает беспокоить и теперь.

Надо отдать должное Гунаеву: в текущем году приняты некоторые меры к благоустройству городского сада, сделаны новые красивые скамейки, обновлено покрытие дорожек. Но тревожит состояние самого главного - основного фонда парка, его древесных насаждений. Старые, почти 200-летние деревья – его главная ценность, достопримечательность, которую не заменят никакие аттракционы, увеселения, шашлычные и рюмочные. Сколько их погибло от рук фашистов или порублено вандалами в 80-е гг.!

Сад подобен музею!

Дерево в городской среде, достигнув определённого возраста, становится памятником истории (как свидетель эпох, событий), природы (оно интересно именно своим возрастом, своей старостью) и даже архитектуры, поскольку обладает габаритами и объёмно-пространственными характеристиками.

К сожалению, отношение к городскому саду у обывателей, его понимание и восприятие абсолютно искажённое: парк воспринимается как место увеселений и развлечений. Многие настолько далеки от понимания, что это не так, что всякое возражение кажется им безумным. Между тем, сад подобен музею, храму, экскурсионному маршруту. Природа в нём - это не «фон», не «обстоятельство действия», а то, что несёт в себе его смысл, – чувственное, эстетическое созерцание красоты. И радость от этого - цель сада, этого произведения искусства, материалом которому стала живая природа. А прогулка в саду – часть духовной жизни человека.

Вместо пения птиц…

Во что же он превращён теперь? Вонь и гарь от шашлычных мангалов, застилающий полпарка серый дым, усиливающая его «угар» низкопробная попса, а то и вовсе блатной «шансон», орущий из динамиков (и это вместо благоухания цветов и пения птиц, «томно грохочущего» летними вечерами военного оркестра, от звуков которого сладко замирает сердце). Налезающие одна на другую закусочные, которым мешают реликтовые деревья, оказавшиеся зажатыми этими вовсе не «временными» постройками на территории памятника истории и культуры, навешанные на несчастных древних великанов электрические провода иллюминации и «канатные дороги», вбитые прямо в стволы гвозди. Без боли видеть ценнейшие деревья, израненные и поруганные, обвитые всей этой мерзкой «паутиной», невозможно.

Необходимо строго зонировать территорию. В старейшей части должны быть только деревья и цветы, фонтан и летняя эстрада. А все аттракционы, увеселения, закусочные необходимо вынести в другую часть территории парка, туда, где они и располагались с 1960-х гг.

Сад без садовника

Что сейчас более всего нужно парку? Садовник! Поразительно, но самой главной должности в горсаду нет! Это всё равно, как если бы в больнице не было врача, а в школе – учителя. Но нет в саду садовника – человека, который профессионально ухаживал бы за деревьями, опиливал дефектные сучья, лечил...

В удручающем состоянии древние ясени. Именно этим летом некоторые обнаружили признаки умирания. Но ясень – очень долго живущее дерево, оно лишь немного уступает в долгожительстве дубу. У скандинавов это дерево священно, и 200 лет для ясеня - не очень большой возраст. Почему они гибнут у нас? Вот это должен сказать специалист, садовник, и помочь им выжить, оправиться.

А что предлагает директор Гунаев? Высадить туи! И превратить живой широколиственный русский сад в мемориальное кладбище. Сухая, жёсткая, «мёртвая» туя, этот северный кипарис, «дерево смерти» у многих народов - будет «украшать» Орловский городской сад, которым восхищались Бунин, Лесков, Андреев, Марко Вовчок!? А объяснение очень простое: все ценные широколиственные породы, традиционные для наших садов, требуют ухода, в отличие от дерева для ленивых – туи и ей подобных.

Нужен закон!

До недавнего времени городской сад был не только памятником архитектуры, но и памятником природы. Строевская «коллегия» постановлением от

15 мая 2008 г. № 155 лишила его этого статуса. Вскоре после этого, в 2009 г., была предпринята первая попытка уничтожить сад посредством его «реконструкции» с устройством стоянок, гаражей и т. п. Циничная атака на один из старейших садов России была отражена. Затем возникла и всерьёз обсуждалась идея строительства в горсаду кафедрального собора. Слава богу, отбились и на этот раз.

Но жить в режиме постоянного «дозора» за недомыслием власти невозможно. Не пора ли нашим депутатам облсовета подумать о восстановлении справедливости и отменить пресловутое постановление прежнего губернатора, вернуть нашим природным памятникам столь необходимую государственную охрану?