«Если мы не будут помогать водохранилищу, то уже в течение десяти лет можем нарваться на серьёзную проблему», – считает Ирина Косинова, доктор геолого–минералогических наук, с которой мы встретились накануне Всемирного Дня водных ресурсов, 22 марта.
Жидкость – и не более
– Ирина Ивановна, многие воронежцы утверждают, что вода даже в сельских колодцах стала невкусной. С чего бы это?
– Но в Воронеже вода добывается из скважин и, вроде бы соответствует нормам – по крайней мере, нам так говорят. Правда, по составу она далека от идеальной...
– Конечно, если вы попробуете пить воду из–под крана у нас, в Липецке или Белгороде, то это будут три большие разницы. Во–первых, всё зависит от того, из каких водоносных горизонтов поступает вода. В Липецке – из известняков, а потому она вкусная сама по себе. А у нас – из песка и глины, отсюда её жёсткость и железистость. Во–вторых, у нас известная проблема – изношенность сетей. Вода после наших труб становится насыщенной всякими хлопьями и прочей неприятной взвесью. К тому же в нашу воду периодически попадают нитраты. Как раз то, чем мы «испоганим» сверху, просачивается в водоносные горизонты и наливается в чашку.
Но, в любом случае, есть такое понятие, как ГОСТ. И если вода не будет ему соответствовать, её не подадут в сеть. В обязательном порядке воду после ряда очисток контролируют. Есть чисто механические способы: на станциях водоподготовки, куда вода поступает из скважин, идёт, например, механическая очистка. Далее следует очистка с применением реагентов, так борются с железом. На некоторых водозаборах используют также озонирование, когда вся болезнетворная микрофлора умирает. Такая система очистки на водозаборах позволяет подавать пригодную, подчеркиваю, не вкусную и полезную, а именно пригодную для питьевого водоснабжения воду, то есть скорее – жидкость.
Источник зла
– Ситуацию с такой водой можно как–то исправить? Очищать по–другому, например?
– Каждый знает: чисто не там где убирают, а там, где не мусорят. Поэтому надо говорить о том, как не загрязнять водоносные горизонты. И здесь следует понимать, что важным элементом состояния воронежской воды в кране является водохранилище. Почти все наши водозаборы располагаются на берегу водохранилища, и от 45% до 50% воды они тянут именно из него.
В прошлом году мы провели очень большую работу по экспертизе состояния нашего «моря». И выявили, что большая часть той кризисной ситуации, которая наблюдается каждое лето – когда вода пахнет и в ней нельзя купаться, – происходит из–за того, что в водохранилище спускают неочищенные канализационные стоки. В основном – из частного сектора. В систему ливневых стоков врезается канализация, и всякие экскременты попадают в воронежское «море». Они там создают основу для развития сине–зелёных водорослей – тех самых, что потом перегнивают со страшной силой. Всё это порождает кишечную палочку и другую патогенную микрофлору.
Нужно перестать сбрасывать в водохранилище огромное количество стоков. Во–первых, канализационных – но здесь бороться надо с людьми и, наверное, менталитетом. А во–вторых ливневых. Ведь когда проходит дождь, вся грязь с поверхности благополучно попадает в трубы, из которых напрямую, без всякой очистки, сливается в водохранилище. Вот где надо ставить очистку – на грязи, которую мы сливаем. Более того – у нас есть Левобережные очистные сооружения, которые погрязли в судебных разбирательствах, потому что уровень их работы не соответствует никаким нормативам. Они недоочищают стоки и сбрасывают их в то же водохранилище. О чём тут говорить?
Сброс по плану
– Промышленные предприятия тоже добавляют проблем?
– Вообще, каждое промышленное предприятие любой сброс проводит по проекту, где указывается, какое количество воды с каким составом ингредиентов оно сбрасывает. По Воронежу таких объектов несколько сотен. Региональный Росприроднадзор следит за тем, чтобы всё соответствовало проекту. И если что–то не так – штрафует.
Другое дело, что наши штрафные санкции за ущерб, причинённый окружающей среде, смехотворны по сравнению с европейскими. И предприятиям бывает выгодней оплатить этот штраф, чем провести реконструкцию очистных сооружений. Потому что штраф – это, скажем, один миллион рублей, а реконструкция сооружений – несколько миллионов.
– Так может в Воронеже закончиться чистая вода?
– Пока у нас есть водохранилище, я полагаю, мы будем обеспечены пригодной для питья водой. Но это всё равно больная тема. Водохранилищу 44 года, но никто и палец о палец не ударит, чтобы сделать что–то полезное. Сливают, загрязняют, строят в акватории. Просто идёт жесточайшая эксплуатация. А ведь любой искусственно созданный водоём требует постоянной поддержки, которой, получается, нет. И если мы не будем помогать водохранилищу, то уже в течение десяти лет можем нарваться на серьёзную проблему.