Писатель: «Нет ничего хуже, чем задумываться о высоком»

Липецк, 17 июня – АиФ-Черноземье. 

О поисках себя

АиФ: – Что такое книга «Театр морд» – добрая сатира или злая ирония?

Р.Б.: – Если вы имеете в виду повесть «Мешанина», то она задумывалась как прощание с этапом становления и подражательства в литературе. А что это с точки зрения критической оценки содержания – добрая сатира или злая ирония, – пусть каждый решает для себя сам. Что касается рассказов, то все они о разных вещах, но объединяет их одно: поиск ответа на вопрос, кто таков человек и что за силы стоят за его существованием.

АиФ: – И что же, нашли ответ?

Р.Б.: – Нашёл. Но для того, чтобы он принял благообразную словесную форму, необходимо ещё немного времени (смеётся. - Ред.). А вообще, человек становится собой, когда приходит понимание того, что от понятия «Я» необходимо отказаться как от ложного. Всё, что мы думаем о себе, придумывает наш необузданный ум. Но ведь и он – не гарант «Я».

АиФ: – В главных героях без труда можно узнать пятерых известных писателей, чьи имена не сходили с телеэкранов в девяностых и нулевых. А если они узнают себя в образах, и, как сказал писатель Владимир Козлов, «вряд ли обрадуются»?

Р.Б.: – Я их не выбирал. Это они выбрали меня. Причём не литераторы, а их книги, живущие по своим, ведомым только им законам. Теперь ответ на второй вопрос: если вы имеете привычку наблюдать за собой, то наверняка у вас часто рождается мысль о собеседнике, случайном прохожем: «Боже, она - это я десять лет назад!» Разве вы на это обижаетесь? В лучшем случае вас захлестнёт светлая грусть, и вы улыбнётесь. Поэтому если кто-то вдруг узнает себя в моём тексте, я надеюсь именно на такую реакцию.

АиФ: – На сайте издательства написано, что книга рассчитана на продвинутого читателя. Кто, по-вашему, относится к таковым?

Р.Б.: – Уверен, что у моего издателя есть своё определение. Я озвучу своё: продвинутый читатель – это человек, который постоянно продвигается по тексту от предложения к предложению.

О классиках

АиФ: – Сегодня можно часто услышать, что классика уже не актуальна. Вы с этим согласны?

Р.Б.: – Я с этим абсолютно не согласен, поскольку классика не может потерять актуальности так же, как не может потерять её фундамент дома, несмотря на то, что вы надстроили над ним ещё несколько этажей, покрасили их модной этим летом краской и обшили дорогим актуальным сайдингом. Всё, что издаётся сегодня – опирается на классику. А классика опирается на XVIII век. А XVIII век – на литературу средневековья. А она – на античную. И так до момента, который выражается формулой «в начале было Слово».

АиФ: – Но как-то в интервью вы сказали, что любите и Чехова, и Достоевского, однако писать в манере любого из перечисленных авторов сегодня нельзя…

Р.Б.: – Совершенно верно. Писать в манере любого из них – значит, стать плагиатором и эпигоном. Литература – это живой организм, который не прощает лжи и лицемерия. И для того, чтобы Её Величество Литература не разозлилась и не запнула вас под лавку истории, вы должны искать собственный язык, образы, выразительные средства. Чтобы стать подлинным художником в любом из искусств, сначала нужно попытаться стать собой.

АиФ: – Станет ли когда-нибудь современная литература классикой?

Р.Б.: – Уверен, очень многие сегодняшние авторы станут классиками, их портреты будут висеть над досками в классах и аудиториях. Но при условии, что вузы, школы и классные доски сами останутся в современности будущего, а не станут классикой прошлого.

АиФ: – По-вашему, такое возможно?

Р.Б.: – Судя по тому, какие в образовании процессы происходят, этого вполне можно ожидать. Пока чиновники не поймут, что необходимо возвращать образовательные стандарты СССР, все наши институты педагогического характера находятся под угрозой превращения в музеи через энное количество лет.

О потреблении

АиФ: – Рэй Брэдбери однажды сказал: «Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением: пить пиво и смотреть сериалы». Мы окончательно превратились в общество потребителей?

Р.Б.: – Отвечу словами Бориса Гребенщикова: «Вы смотрите на себя своими глазами, глядя на меня, а я смотрю на себя своими глазами, глядя на вас». Человечество едино. И пока останется на земле хотя бы один человек, который не захвачен тем, что называется потреблением, не захвачено им будет и всё человечество.

АиФ: – Как вы считаете, почему произошло «обескультуривание»?

Р.Б.: – Я не считаю, что оно произошло. Смертельные вирусы всегда находятся в организме. Но активизируются лишь в некоторые моменты и далеко не у всех людей. «Обескультуривание» прикоснулось всерьёз далеко не ко всем. Оно лишь нечаянно толкнуло многих локтём в переполненном автобусе, и они, по незнанию, обратили на него слишком пристальное внимание, отдали энергию, а надо было просто чуть подвинуться в сторону.

АиФ: – Что нужно сделать, чтобы те, кого, как вы говорите, «оно толкнуло локтём», начали «задумываться о высоком»?

Р.Б.: – Нет ничего хуже, чем задумываться о высоком. Ну, задумались, и что? Для того чтобы произошли позитивные изменения в любой сфере, необходимо действовать, а не задумываться. Тем более, о высоком! Давайте сначала низкое, то, что рядом с нами, разглядим и поймём. И начнём, наконец, работать каждый согласно собственному призванию. И не нужно станет задумываться о высоком. Оно само задумается о вас, улыбнётся по-доброму и ласково погладит по голове.

Смотрите также:

• Московский поэт Павел Быков: «Сейчас культура – лишнее в жизни» →
• Поэт Павел Проспектов: «Мою рифму нужно почувствовать» →
• О мирах реальных и фантастических →