На фестивале «Маршак», прошедшем в Воронеже в дни школьных каникул, на языке театра с юными зрителями говорили о семье и дружбе, мечтах и сказке, фантазии и чудесах. Но кто сказал, что театр может говорить с детьми только о светлом, добром и вечном?
«Маленького искусства для маленьких детей не существует, - говорит участник фестиваля «Маршак», швейцарский актер Петер Риндеркнехт. - Я думаю, для детей полно развлекательных спектаклей. Иногда что-то необходимо что-то другое».
Полезный театр
Моноспектакль «Незначительные вещи» швейцарского Театра для взрослеющих не только ставит неудобные вопросы, но и не дает на них ответов – что совсем нетипично для детского искусства. Маленькие зрители знакомятся со старым чудаком, окруженным потертым скарбом. На первый взгляд, он этакий городской сумасшедший, не упускающий возможности поболтать со случайными прохожими. Он рассказывает историю фермера, которому в наследство достался деревенский домик с домашним скотом. В этот дом он приводит жену, там же на свет появляются дети. И тут в сказку врывается реальность с банковскими кредитами, тяжелой работой, распадом семьи. Оставшись один, фермер спивается и однажды засыпает с сигаретой перед телевизором, и его деревенский домик исчезает в пожаре, а сам герой оказывается на улице без дома и семьи. По ходу истории из грязных тряпок и мятых мешочков выуживается потрепанный журнал и разномастные детские игрушки, образующие деревенский пейзаж. Так из груды мусора собирается история, которая после трагического финала обратно в эту груду превращается.
В пересказе эта история кажется грустной и тяжелой, хотя сам спектакль такого ощущения совсем не оставляет. Во многом, конечно, благодаря совершенно очаровательному актеру, который первые несколько минут кажется совсем не симпатичным, а к концу становится тебе другом. Петер ни на секунду не отпускает внимание публики, его задача – не рассказать историю, а поговорить о ней.
«Вначале дети немного растеряны, они как будто замерли в ожидании. Здесь на фестивале столько ярких спектаклей с многочисленной труппой, а тут один дядечка, не такого уж милого вида, который вообще спит на сцене. Это особого рода приключение – пройти путь от непонимания до дружбы, - рассказывает Петер. - Аудитория не просто смотрит спектакль, я делаю все возможное, чтобы мы провели этот час вместе. Это не тот театр, к которому все привыкли. Но это театр, который необходим. Я старый человек, у меня нет времени на ерунду. Я хочу заниматься тем, что действительно полезно».
Детям не нужен фастфуд
Петер занимается детским театром уже 35 лет, и, по его словам, его страшно расстраивают, что детскую публику так часто недооценивают и показывают ей «дешевую ерунду». Ведь приобщение к искусству – это такая же необходимость для подрастающего человека, как еда.
«Есть много вещей, которые детям необходимы, - еда, крыша над головой, какие-то социальные вещи. Я думаю, им также нужна пища для ума и для души. Приведу пример. Все дети любят спагетти. Если ты идешь с ними гулять, лучше идти в итальянский ресторан, где они могут есть спагетти и пить кока-колу. Тогда дети будут счастливы. Мое понимание театра для детей очень сильно отличается. Это как будто мы ведем их в японский ресторан, чтобы дать попробовать что-то необычное. Там есть свои правила, которые создают атмосферу особого опыта. Потом он может сказать, что ему не понравилось, но попробовать то нужно. У взрослых есть обязанность предлагать детям хорошую еду, а не только то, что им самим хочется. А то они бы с утра до ночи ели фастфуд и шоколад».
Почему искусство для детей обязательно должно быть простым, цветным с танцами и посредственными актерами? Когда дело касается чувств, надежды, любви, потери, дети понимают ровно столько же, сколько и взрослые. Почему это не нормально говорить об этом на сцене? Маленького искусства для маленьких людей не существует.
Открытые вопросы
После спектакля публику пригласили обсудить, что же они только что увидели? Родители обеспокоенно спросили Петера, а не боится ли он, что его историю дети просто не поймут.
«Я думаю, это очень важная история. В ней мы говорим о любви, о безопасности, о многих вещах, о которых важно говорить с детьми. Я согласен, это немножко сложно. Но вы думаете, дети не поймут историю? Я уверен, что они поняли. Понимание не происходит только в голове, но и в сердце, и во всем теле. Может быть, это произойдет не здесь и сейчас, а через пару лет. И даже если вы не ничего не поняли, но вам было хорошо и интересно, этого уже достаточно. Я думаю, для детей слишком много веселых развлекательных спектаклей. Иногда что-то подобное необходимо».
Самих детей интересовали другие вопросы. Почему бы герою не вернуться к семье после пожара? Зачем было брать столько кредитов и убивать себя на работе? В ответ Петер только развел руками, предлагая юным зрителям самим подумать над ответами.
«Я отношусь к детям очень серьезно. Они не просто какие-то маленькие взрослые, которым должно доставаться маленькое искусство. Веселые и милые истории с готовыми решениями прекрасны, но они не помогут им. Мне важно поговорить с ними, задать им вопросы и оставить их выбирать решение. Еще одна причина, по которой я играю этот спектакль, - чтобы мы понимали, как нам повезло в жизни, как мы счастливы. Жизнь очень опасна, но она также прекрасна».
Спектакль-терапия. Воронежцы увидели «особенную» постановку «Я Басе» 
Театр с запахом свежей булки. Воронежцам преподали урок кулинарии и доброты 
Александр Маршак: «Если бы дед не умер, Бродский остался бы на свободе» 
«Дети не прощают лжи». Драмтеатр показал трогательный спектакль «Чук и Гек» 
«В Европе нет театра». Актер и режиссер Антон Адасинский о сцене и жизни