В Курске живёт страстный поклонник, ценитель и знаток ароматов Андрей Гридасов. Про таких говорят: парфманьяк. Корреспонденту «АиФ-Черноземье» коллекционер рассказал, как итальянский парфюмер получил запах «сутаны Папы Римского», почему синтетические духи спасают природу и есть ли технология, способная воссоздать природный запах определенного человека.
Массовый продукт не интересен
Андрей протягивает мне бумажный блоттер с одним из ароматов из своей коллекции, я вдыхаю непривычный запах.
«Вилла в тосканской глуши, горит камин, он курит сигару, пьёт коньяк. Всё спокойно. Но в темноте скрывается дикий зверь. Возможно, этот зверь в нём самом», - так описывает этот аромат сам коллекционер.
Следующий блоттер и другая история:
«Ночь на Бали. Здесь жарят сладкий рис, кладут специи, вокруг всё благоухает, дымятся палочки с благовониями, лежат цветы. Запах гламурный, постмодернистский, про путешествие».
Замечаю, что упаковка выглядит не просто скромно, а незаметно. Коробочка из недорогого картона, флакончик самой незатейливой формы. Никакого украшательства.
«Меня привлекает не люкс и масс-маркет, который разливают вагонами, а так называемая нишевая парфюмерия, — поясняет Андрей. — За этими ароматами стоит культурный бэкграунд, какая-то предыстория, личность создателя. Это парфюм ручной работы, его не производят цистернами, его не делают роботы. Ароматы не претендуют на то, чтобы нравиться всем, но истинным ценителям они доставляют удовольствие. Эти запахи не столько о духовности, сколько о душе, они обращаются к самому глубинному уровню человека — его уникальному внутреннему «я». Возможно, это где-то даже эгоистическая история. Это ангелы во флаконах, разговаривающие с людьми».
Коллекционированием парфюма «с историей» Андрей увлекается последние 25 лет. Но запахи в его жизни всегда играли важную роль.
«У меня это, скорее всего, от отца. Мы ездили с ним в лес, собирали травы, грибы. Я чувствовал, как пахнет осень, весна, тополиные почки. Потом я увидел духи у мамы. Я слышал парфюмерию друзей отца, взрослых двоюродных братьев, - рассказывает коллекционер. - Французские духи тогда имели большую ценность. Я бы хотел, чтобы парфюмерия остановилась, замерла, прекратила свой великий чёс на производстве новинок. Мир захватили маркетологи, а не творцы».
Впрочем, тех, для кого парфюмерия сродни искусству, тоже немало. Один из таких мастеров, по мнению Гридасова, — амстердамец Спирос Дросопулос. Андрей с ним знаком лично, общается в соцсетях.
«Две недели назад появилась новая парфюмерная линейка Спироса, и первый российский город, куда она попала — это Курск, — делится Гридасов. — Парфюмеры — большие дети. Они хотят, чтобы созданные ими ароматы любили. Скоро выйдет в свет ещё один аромат, Спирос посвятил его своей дочери — создавал его целых семь лет!»
Некоторые наивно полагают, что цена духов складывается из того, используется ли натуральное или синтетическое сырьё. Это не так. Покупая известный бренд, вы платите за рекламу глянца.
Чем душился Лев Толстой
«Обоняние — это одна из древних сигнальных систем в организме, которая анализирует: свой — чужой. Чтобы понять другую страну, нужно вдохнуть и осмыслить её запах. Чем пахнет жильё? Чем пахнут люди? Чем больше мы нюхаем, тем больше в голове нарезаем нейронных дорог. Часто ароматы пересекаюся с воспоминаниями, - говорит Андрей Гридасов. - Во Франции создана библиотека ароматов. Там собрано всё парфюмерное французское наследие, записаны формулы. Можно прийти и послушать духи, которые носили Маяковский и Есенин, Ги де Мопассан, Лев Толстой, царь Николай II. Сохранились бухгалтерские книги, в которых написано, что Лев Толстой купил в лавке три флакона Houbigant Fougere Royale. Реинкарнацию этих ароматов я знаю. Они есть и в моей коллекции. Духи имеют высокую стоимость. Но настоящий коллекционер продаст последнюю рубаху, но купит то, что ему интересно. Дело не только в стоимости сырья, но в том, как адекватно оценить труд парфюмера. Поэтому стоимость всегда символическая».
Прошу дать понюхать «запах сутаны Папы Римского». А заодно и рассказать историю появления его в коллекции Андрея.
«Сутана Папы Римского» — звучит красиво и дерзко, но это так, — Андрей протягивает очередной пробник, и я улавливаю запах ладана с примесью чего-то непонятного. — Базовые ноты: палисандр, амбра, дубовый мох, бобы тонка, — поясняет коллекционер. — Создатель аромата — итальянец Филиппо Сорчинелли. Это экстравагантный парень, играет на органе в римском соборе, занимается дизайном одежды для священников. Это был первый аромат, которым в его ателье обрызгивали коробки и туда клали сутаны. Говорят, что даже папа Бенедикт носил этот аромат. Он называется Lavs (в переводе с латинского — хвала). Вообще, ладан — одна из самых сложных смол. Есть целые ладанные линейки парфюма. У нас в России шарахаются от таких готичных ароматов — люди ещё не привыкли. Кстати, этот же парфюмер создал аромат «Чёрная скука», — Андрей протягивает очередной пробник. — Но это не какое-то мрачное помешательство, а скорее состояние творческого прорыва».
Синтетика или натурпродукт?
Конечно, далеко не каждый в России рискнет пользоваться такими эктравагантными ароматами. Андрей Гридасов говорит, что в Европе с этим все обстоит несколько иначе:
«Не будем забывать, что парфюмеры — люди западные, где чрезмерный индивидуализм. В чём проблема русских? Нам не хватает открытости. Всё оценивается с позиции: а как на меня посмотрят? Жуткий провинциальный комплекс. Идти в стаде — это нормально, а быть индивидуалистом — это плохо. «Будьте как дети», говорил Христос. В нас этого нет. Наши женщины несут себя с таким пафосом, словно идут в последний бой. В нас полно стереотипов. Например, запах фиалки у нас ассоциируется с бабкиными духами. Когда я говорю об этом западным парфюмерам, они сильно удивляются».
Коллекционер парфюма считает, что каждому человеку стоит иметь в запасе по 5-7 ароматов: под разное настроение, время года, одежду. Сам он носит около 30 ароматов, причем, уникальных, не самых дешевых. Андрей объяснил, из чего складывается высокая цена на духи.
«Парфюм — это не хлеб. Вам продают необязательную вещь, эмоцию. Потом, многие нишевые парфюмеры просто не могут продавать свои работы дешевле, так как выпускают маленькие линейки, небольшие партии. Когда мне говорят о цене, я возмущаюсь. Ребята, когда у вас в кармане лежат «айфоны» по 50 тысяч, вы мне рассказываете, что парфюм стоит дорого? 6-8 тысяч рублей — это средняя цена на флакон нишевого парфюма, - объясняет Андрей Гридасов. - Некоторые наивно полагают, что цена складывается из того, используется ли натуральное или синтетическое сырьё. Это не так. Покупая известный бренд, вы платите за рекламу глянца. Синтетику применяют в парфюмерии с конца XVIII века, когда начала активно развиваться химия. И это настоящее спасение для природы. Массовая вырубка сандаловых деревьев привела к тому, что они исчезают, и цена на сандаловое масло растёт с геометрической прогрессией из года в год. Поэтому в индийских палочках за 29 рублей не будет никакого сандала. Или взять тот же мускус. Раньше это ароматическое вещество добывали из желёз оленя-кабарги. Чтобы получить килограмм мускуса, требовалось уничтожить до 40 животных. С 70-х годов никто мешочек с железой у животных не вырезает».
Также Андрей развеял мир о так называемых духах с феромонами, которые якобы притягивают внимание противоположного пола.
«Нет универсального средства, которое подействует на всех. Слишком по-разному мы воспринимаем ароматы. То, что для одного может быть сексом, для другого — ничем, - уверен коллекционер. - И роман Патрика Зюскинда «Парфюмер» — это фантастика, книга об отсутствии любви. При современных технологиях никого убивать не надо. Чтобы создать запах определенного человека, его поместили бы в капсулу, где подается нейтральный газ. Вы будете спокойно дышать, с вас на фильтр осядут молекулы. И потом можно будет воссоздать ваш физиологический профиль. Понятно, что парфюм чаще всего рассматривают через призму соблазна. А я призываю смотреть на запахи через призму истории для тебя самого».
Красота в бумажнике. Пенсионер собрал коллекцию «денежных дам» 
Фальшивый Шишкин и ошибки коллекционеров. Эксперт о подделках картин 
«Стрелять в белого не будут». Как россиянка оказалась в зоне войны папуасов