Духовный остров. Как строился храм и чем живёт община армян в Тамбове?

В западной части областного центра на улице Киквидзе находится храм Армянской Апостольской церкви Сурб Мариам Аствацацин (Пресвятой Богородицы). Построен он недавно, и многих интересуют: что это за учреждение, чем живут люди, которые его посещают? И ответы на эти и другие вопросы мы решили найти напрямую – у настоятеля этого храма отца Вигена Манукяна.

Мудрость отца

Корреспондент chr.aif.ru Сергей Доровских: Отец Виген, для начала расскажите немного о себе.

Виген Манукян: Родом я из Армении, из красивого села Джанфида, что недалеко от поистине дорогой, священной для сердца каждого армянина горы Арарат. Казалось бы, в детстве ничто не располагало к тому, чтобы мне, простому сельскому мальчишке, избрать стезю священнослужителя. В моём роду не было никого, кто шёл бы по этому пути. У нас в селе даже не было своей православной церкви. Скажу больше, в нашей местности имело распространение одно из сектантских направлений.

Вспоминаю, как сосед – довольно ярый последователь этого учения, пылко говорил с моим отцом про карающего Судию. До меня доносились тогда отголоски этих разговоров, и они не оставляли в моей душе никакого осадка. Сосед яростно проповедовал свои взгляды, но вовсе не по-христиански, в его словах недоставало самого главного – любви к Христу и людям. И когда отец однажды предложил мне, не хочу ли я поступить в семинарию, я искренне ответил: «Идти к Богу по тому пути, как учит наш сосед, мне не хочется. Ведь он рисует страшного Создателя – с кнутом, огнём и муками!» Я был маленьким, но понимал – наш сосед учит не вере в милосердного Бога, а в какого-то другого: грозного и злого, желающего меня испепелить.

Но мой папа сказал тогда: «Давай для начала просто сходим в церковь!» И когда я впервые переступил порог православного храма, я встал на путь познания истинного Бога. Вспоминая те годы, я отдаю высокую дань памяти моему отцу.

– Все настоящие отцы обладают проницательной мудростью?

– Да, они особым, недоступным для остальных духовным взором видят, что надо их детям, что пойдёт им на пользу. Так стремлениями моего отца Бог направил мои стопы к храму.

Церковь находилась далеко от нашего села, и, чтобы попасть на воскресную службу, я каждый раз преодолевал около пятнадцати километров. Когда же я окончил школу, передо мной встал вопрос, куда пойти учиться? Тогда, положившись на волю Бога, я решил попробовать сдать экзамены и поступить в духовную семинарию.

– Что было дальше?

– Я поступил в Севанскую духовную семинарию, где учился четыре года. Там мне открылся другой мир, и семинарские годы были самыми незабываемыми, светлыми в моей жизни. Как кузнец бесформенный кусок железа превращает в оформленное закалённое изделие, так семинария преображает таких неокрепших пареньков, каким был и я тогда. Семинария воспитала во мне качества, которые так необходимы священнослужителю. Затем я продолжил моё духовное образование в Эчмиадзинской духовной академии Геворгян, а после был рукоположен в сан дьякона. Два года служил в храме Первопрестольного Святого Эчмиадзина, после чего в 2007 году принял сан иерея, и с того времени вплоть до 2021 года служил в церкви преподобного Месропа Маштоца.

Сегодня я часто вспоминаю мою службу на Родине, мой церковный приход, и это придаёт сил… Опыт, полученный за эти годы, очень помогает теперь здесь, в России. Я убеждён, что для священника огромное значение имеет его приход. Когда молишься вместе с верующими, видишь их глаза, надежду на Бога, становишься единым со своей паствой. Это ни с чем нельзя сравнить.

Да где же такой городок?

– Как же вы попали в Тамбов?

В 2021 году меня направили в Российскую и Ново-Нахичеванскую епархию нашей церкви, и так я впервые попал в Россию. Поначалу мне сказали, что я должен буду отправиться служить в город Киров, где есть армянская церковь и большая община. Но когда я встретился с нашим владыкой – Архиепископом Езрасом Нерсисяном, то узнал, что мне нужно будет ехать служить совсем в другое место. В Тамбов!

Признаюсь честно, я даже примерно не мог представить, хотя бы в какой стороне огромной страны находится этот город? Но сказал сам себе: «Во всём воля Божья!» И тогда, и теперь убеждён: если я здесь, значит, в этом есть Высшая воля, а значит – необходимость. Так я стал настоятелем церкви Сурб Мариам Аствацацин, и мне предстояло с нуля создать то самое ценное и важное для священника, о чём я сказал выше – наш приход. В Тамбове я узнал, что церковь, где мне предстоит служить, начала строиться в 2015 году. Её открытие намечалось на 2020 год, но радостный день её освящения пришлось отложить из-за ковидных ограничений.

Сегодня я часто вспоминаю тот волнительный день, когда приехал в два часа ночи из Москвы в Тамбов. Уже следующим утром с председателем регионального отделения «Союза армян России» Овиком Мартиросяном мы приехали в церковь. До этого я видел её только на фото. Но по-настоящему глубокими чувствами я проникся, только когда переступил порог. Здесь меня встречали земляки. Теплоту, с которой они приняли меня, невозможно передать словами. Это сразу дало мне уверенности и сил. Овик Радикович с первых дней стал для меня незаменимым соратником, помощником, помимо работы руководителем армянской общины, он также служит старостой нашего храма. Как армянский народ и церковь – это единый организм, так и армянская церковь и наша община – тоже единое целое. Без общины церковь не может действовать, не может дышать.

– Что интересного узнали о Тамбове?

– С первых дней я стал также интересоваться прошлым этой земли и открыл для себя, что армяне живут здесь очень давно. Из краеведческой литературы и от земляков я узнал имя Минаса Шоршорова – купца первой гильдии, построившего в Тамбове один из первых торговых комплексов (ныне – ГУМ). Он активно занимался благотворительностью, оставив о себе добрую память, а в его доме ныне располагается Музейно-выставочный центр Тамбовской области. Среди имён живших и ныне здравствующих на Тамбовщине армян – заслуженные врачи, строители, руководители предприятий, деятели культуры и многие-многие другие. Их руками делаются добрые дела, возводятся здания, строятся дороги, в общие закрома собирается урожай. Но, к большому сожалению, многие годы армяне не имели здесь своей церкви, и событие, которого ждали так много лет, наконец произошло! При этом храм в Тамбове – пока первый и единственный во всём Черноземье, так что это радостное событие объединило очень и очень многих наших земляков.

Первая волнительная служба

– А вы помните свой самый первый день здесь, в церкви?

– Освящение нашей церкви состоялось 3 июля 2021 года, и его провёл специально прибывший для этого из Москвы Архиепископ Езрас Нерсисян. В следующее воскресенье я проводил уже мою самостоятельную первую службу. Если сравнить с моим служением в Армении, не скрою, в Тамбове поначалу было намного сложнее. В церкви святого Месропа Маштоца у меня были помощники – диаконы, профессиональный хор, на алтаре помогали дети – в целом около 15-17 человек, здесь же я оказался на алтаре один. Первое время было нелегко физически, психологически, и я просил в молитве: «Боже, дай мне сил!» И я ощутил поддержку Бога, а также и поддержку земляков – моего нового прихода.

Почти шесть месяцев воскресные службы проводил я один, затем из Армении переехала моя семья, сегодня мой сын служит вместе со мной на алтаре. Помогают многие, например, есть прихожанка, которая в Армении пела в церковном хоре. У нас она играет на органе и поёт, так что теперь могу вполне уверенно сказать, что воскресные службы на Тамбовщине проходят почти так, как были у меня когда-то в Армении.

Несколько слов о нашем приходе. Есть костяк прихожан, это люди, которые бывают практически на всех службах. А в праздники собирается так много верующих, что, как принято говорить, яблоку упасть негде. Очень и очень многое предстоит сделать. Армяне на Тамбовщине долго не имели своего храма, и многие, к великому сожалению, отошли от нашей традиции. Нам предстоит по крупицам собрать людей обратно в лоно церкви, а для этого нужно много времени, сил и любви. Мы только вначале пути.

– А вот теперь, пожалуй, самый интересный вопрос: как складываются ваши отношения с местными жителями, ведь армянский храм – это такой маленький оазис в море современных новостроек в большом спальном районе города?

– Во время стройки храма меня не было здесь, но по рассказам прихожан знаю, что многие люди долго не понимали, кто, зачем и для чего здесь что-то строит? Одни говорили, что это армянская церковь, но какая именно вера у армян, не знали. Только на самом последнем этапе, когда воздвигли крест на куполе, все слухи развеялись, и стало понятно, что церковь – христианская. Сегодня к нам приходят многие из местных жителей, часто – просто из любопытства. Наши двери всегда открыты, и я готов общаться, отвечать на любые вопросы.

Мы готовы помогать во всём. Рядом с храмом создаётся красивый сквер русско-армянской дружбы, в котором можно отдохнуть, погулять с детьми. И ещё маленький такой бытовой момент: периодически в высотных домах, что стоят вокруг нашего храма, бывают перебои с подачей воды. У нас же есть собственная отдельная скважина. В любой момент, когда нужно, люди могут ею воспользоваться.

«Батюшка, это – туф?..»

– Какое духовное значение имеет храм для тамбовских армян?

– Путь армянского народа и церкви – это долгая, тернистая, и при этом единая дорога. Невозможно разделить армянскую православную церковь и народ, они едины, как дух и плоть. Чтобы проиллюстрировать это, приведу один недавний пример из нашей приходской жизни.

Храм облицован камнем, он называется туф. Это природный камень, имеющий горное вулканическое происхождение. Для каждого армянина туф – это частица Родины, а значит, самого себя, потому что в Армении почти все здания построены с использованием именного этого камня. Да, мы, можно сказать, генетически связаны с ним.

Недавно в наш храм пришла пожилая пара. Я отдыхал на лавочке и видел, что дедушка подошёл к входу и стал читать, что написано на табличке армянской вязью. Мне сначала подумалось, что он не очень похож на армянина, и я заинтересовался. Затем пара направилась ко мне, и я спросил: «Мне показалось, или вы читали?» И пожилой мужчина ответил: «Да, я умею читать, я родился в Армении». И такой был в глазах его крик души, такая боль, тоска по Родине! И, глядя на стены храма, он спросил: «Батюшка, скажите, ведь это… туф?» И я ответил: «Да».

И когда он осторожно, едва дыша дотронулся до стены, то будто электрический ток прошёл сквозь него, а в глазах проступили слёзы. И спустя долгое время молчания он, наконец, произнёс: «Очень много лет я не был на Родине, очень много!» Он говорил это, и не мог отпустить руку! И это была не просто сила камня, нет. Это была сила притяжения человека к Родине, к своим корням, к зову родной крови и земли. Церковь для тамбовских армян – это и есть маленькая Родина.

– Расскажите про образовательную работу: вы обучаете языку детей?

– Для каждого народа язык и вера – это два столпа, на которых он держится. Убрать эти столпы, и человек потеряет все основы. Службы в нашем храме идут на армянском языке, и прихожане также между собой общаются, используя родную речь. Особое внимание мы уделяем тому, чтобы научить детей читать и писать по-армянски. К сожалению, у родителей в армянских семьях не всегда хватает времени, чтобы дать эти знания. Но, если с детства не учить родной язык, то можно упустить время, и потом он будет даваться также нелегко, как будто иностранный.

Поэтому мы и создали воскресную школу. Наш храм – единственное место на Тамбовщине, где, помимо семьи, армяне могут научиться родному языку. Армянская церковь даёт не только духовное воспитание, но и приобщение к корням, мы занимаемся вопросами культурного и патриотического воспитания молодёжи. Это особенно важно в наше сложное время, когда чуждые нам западные ценности насаждаются отовсюду, в том числе и через Интернет. Зло всегда находит пути, как попасть в самое сердце, в душу человеку. Поэтому мы так много внимания уделяем детям, заботимся, чтобы они учили родной язык, читали на нём Слово Божие. Радует, что это нужно и взрослым. Например, у нас есть прихожанин, ему немного за пятьдесят, и он решил совершенно с нуля начать изучать родной язык. Он в младенчестве покинул Армению, но зов Родины и крови так сильны в нём!

Хачкар – символ народной памяти

– На территории рядом с храмом есть, как бы это правильно назвать - памятники?

– В комплекс нашего храма входят пять хачкар. Это вид армянских архитектурных памятников и святынь, представляющий собой каменную стелу с резным изображением креста. Само слово образовано из корней «хач» – «крест», и «кар» – «камень». Иными словами, это важная, сакральная печать армянского народа. И неслучайно, что любой армянин в четырех концах мира, где бы он ни находился, в качестве печати своего присутствия ставит хачкар, поклоняется кресту.

Итак, у нас на территории храма установлено пять хачкаров. Первый – в память событий 1915-1923 годов, одной из самых трагических страниц нашей истории, когда происходил геноцид христианского этнического армянского населения Османской империи. Само понятие «геноцид» вошло в общественный оборот именно после этих страшных событий. Тогда были зверски убиты почти полтора миллиона наших братьев. В память тех событий ежегодно во всём мире 24 апреля армяне собираются вместе, чтобы помянуть родных и помолиться. Для нас все погибшие в те годы – святые мученики. Это закреплено решением Архиерейского собора.

Второй хачкар установлен в память Спитакского землетрясения 1988 года, и 7 декабря для всех армян – День памяти жертв этого катастрофического события.

Третий хачкар – в честь Победы в Великой Отечественной войне. Для нас, армян, Победа народов СССР в войне с нацизмом священна. Много армян сражались на фронтах – около 600 тысяч наших предков участвовали в боях, и половина из них не вернулись с войны. Для маленькой Армении это колоссальные потери, каждый шестой армянин отдал жизнь во имя того, чтобы над нами сегодня было мирное небо. Я часто вспоминаю моего дедушку – как мальчишкой сидел у него на коленях, перебирал пальчиками ордена и медали на его груди. И тогда, и сейчас меня наполняет гордость, что благодаря и моему деду удалось остановить ту разрушительную человеконенавистническую лавину.

Четвёртый хачкар – в память о наших солдатах, павших во время Второй Арцахской войны в 2020 году, около пяти тысяч наших земляков были убиты, и мы молимся о них. Пятый хачкар освящён в честь первой годовщины открытия нашего храма.

Мы – сестринские церкви

– Каковы отношения между Армянской и Русской православными церквями?

– В самом вопросе кроется и ответ, в корневой основе – в православии. Если сказать коротко, между нашими церквями намного больше общего, чем отличий. С самых первых дней, как я приехал в Тамбов, поставил своей целью – как можно ближе познакомиться, наладить контакт и диалог с Русской православной церковью. Когда в город на праздник освящения нашего храма прибыл Архиепископ Езрас Нерсисян, нас принял глава Тамбовской Митрополии владыка Феодосий. Он духовно окормляет православную паству Тамбовщины, и для нас эта встреча была очень важна, чтобы не только показать наше вежливое уважение, но также и готовность к диалогу и взаимным проектам, в том числе и в социальной сфере. Встреча планировалась изначально на тридцать-сорок минут, но в итоге она длилась более двух часов в тёплой обстановке. Митрополит Феодосий – чуткий, внимательный, грамотный духовный пастырь. Много близких людей я нашёл также и среди тамбовских священнослужителей. Убеждён, что мы пока – только в самом начале пути, и впереди нам предстоит многое сделать для дальнейшего развития на Тамбовщине гармоничных межнациональных и межконфессиональных отношений. Своим прихожанам я часто говорю – нужно сделать всё возможное для того, чтобы жители Тамбовщине лучше и ближе знали нас, армян. У армянского народа за плечами огромное духовное и культурное богатство, и мы должны щедро делиться им с людьми.

– Стать ближе друг к другу?

– На этот счёт есть хорошая армянская притча. Один путник шёл, замерзая, по зимней ночной дороге, и увидел на горизонте, как навстречу ему движется тёмная точка. Что же это – различить издалека трудно, и путник испугался, подумав: «Наверное, это злая собака! Лучше я сверну!» Но всё же решил продолжить путь, преодолев страх. Затем чёрное пятно стало больше, и он подумал: «Нет, это не собака, а хуже: медведь!» Но он всё шёл, а чёрное пятно стало таким большим, что путник принял его уже за грозного всадника. И только когда они встретились, то оказалось, что это – знакомый, дорогой и близкий друг, который шёл по страшному ночному пути к замерзающему навстречу, чтобы помочь.

Издалека никогда не разобрать, потому и появляются сомнения. И только когда мы подходим близко, то понимаем, как мы близки и нужны друг другу. И так хочется, чтобы русский, армянский и другие народы на Тамбовщине всегда шли рядом по долгому и единому для нас пути.