У тамбовского дома Асеевых появился богатый покровитель

   

   

Дальнейшая судьба отреставрированного дома Асеевых и парка, которые отныне именуются музейным комплексом «Усадьба Асеева», в общих чертах решена. Культурной и просветительской деятельностью совместно с тамбовскими музейщиками там будут заниматься сотрудники государственного музея–заповедника «Петергоф».

Администрация Тамбовской области заключила с ними соглашение, согласно которому петергофские музейщики не только окажут тамбовским коллегам методическую помощь, но и помогут обеспечить «Усадьбу Асеева» экспонатами, организовать временные выставки с использованием материалов и музейных экспонатов «Петергофа». Открыть комплекс планируется 27 сентября. Гость редакции «АиФ–Тамбов» – искусствовед, доктор культурологии, генеральный директор музея–заповедника «Петергоф» Елена Кальницкая.

Дом, полный загадок

Евгений Писарев, АиФ-Тамбов :– Елена Яковлевна, а как знаменитый на весь мир музей–заповедник «Петергоф» вышел на провинциальный Тамбов?

– Год назад мы привозили в Тамбов выставку, посвящённую императорскому дому Романовых, и тогда состоялся полушутливый разговор о возможном создании филиала «Петергофа» в Тамбове. Но за год идея овладела массами и уже, как видите, материализуется. Да и личность промышленника, мецената и общественного деятеля Михаила Асеева, история его усадьбы таят множество загадок. Вывеска на доме сообщает, что его архитекторами были Минц и Кугушев, что абсолютно не соответствует действительности. Архитектор Минц родился в 1939 году, а дом Асеева построен в 1903–1905 годах. Архитектора же Кугушева вообще не существовало. Но можно с полной уверенностью сказать, что архитектором уникального дома был Лев Кекушев, о судьбе которого мы тоже мало знаем. Известно, что он проектировал дома для богатых людей, но когда умер и где похоронен – неизвестно. Множество загадок и в истории семьи Асеевых. В 1918 году она эмигрировала в США, но там её следы обрываются. Сотрудники «Петергофа» искали материалы о семье в российских и зарубежных архивах, но результатов пока немного. Ходили разговоры, что Михаил Асеев был одним из лидеров русской эмиграции и даже помощником президента США Эйзенхауэра по лёгкой промышленности, но фонд Эйзенхауэра эту информацию не подтвердил.

– Каким вам представляется дом Асеевых после того, как он окончательно станет частью музейного комплекса «Усадьба Асеева»?

   

   

– Прежде всего, мы постараемся воссоздать интерьер, поэтому основой первого этажа станет интерьерная экспозиция. На втором этаже разместятся временные и постоянные экспозиции, рассказывающие об истории тамбовского предпринимательства и конкретно об асеевских мануфактурах и, может быть, о русской эмиграции. Сложность разработки интерьера заключалась в том, что у нас практически нет документов, рассказывающих о внутреннем убранстве дома Асеевых. Нам сказали, что сохранилась опись мебели, очень хотелось бы её найти.

Гнездо промышленника

– Усадьба Асеева – это уже не традиционное «дворянское гнездо», а «гнездо промышленника», культура начала ХХ века, когда в быт входили электричество, кинематограф, телефон, паровое отопление. Отразятся ли эти приметы века в экспозиции?

– В Петергофе есть всё, не надо думать, что наш музей–заповедник ограничивается XVIII веком. В резиденции последнего русского царя имелись и электрические лампы, найдётся и телефон начала века, который, уверена, был и в доме Асеева.

– А что ждёт Асеевский парк, который естественным образом включён в музейный комплекс?

– Наша концепция предусматривает несколько вариантов обустройства парка, но все они предусматривают строительство фонтанов. Как показывает практика, фонтанные парки людям безумно нравятся. Поэтому если даже люди не пойдут в музей, то в фонтанный парк они придут обязательно. Предложенный нами архитектурный проект предусматривает также сооружение в парке «зелёного театра» на 400 мест, ресторана, кафе.

– Сотрудничество музея–заповедника «Петергоф» с тамбовскими музейщиками предполагает организацию выставок…

– В рамках материализации такого сотрудничества мы и привезли в Тамбов передвижной выставочный проект, посвящённый 200–летнему юбилею Лермонтова. В Петергофе Михаил Лермонтов провёл летние сезоны 1833–1834 годов: он находился в военно–учебном лагере вместе с другими воспитанниками Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Кадеты участвовали в учениях, разводах и парадах на территории императорской резиденции. Проведённое там время вдохновило Лермонтова на написание поэмы «Петергофский праздник». Ближайшая передвижная выставка будет посвящена заместителю директора по науке музея «Петергоф» Анатолию Шиманскому…

Шиманский и его время

– А чем интересен для тамбовчан Шиманский?

– Хотя бы тем, что он родом из Тамбова, о чём я сама узнала три дня назад. Шиманский, по сути дела, спас дореволюционные музеи, которые власти намеревались подчинить коммунистическому воспитанию детей, от разорения. Наша выставка расскажет о том, как простой тамбовский парень приехал в Петербург, выучился, вложил душу в историю этого города и погиб за него. Наткнулась на его имя я случайно. В Петергофе бывал Сталин, что было известно из следственного дела тогдашнего директора музея Архипова. Уже после реабилитации в своей автобиографии он пишет о факте визита Сталина, но без подробностей. Ни в каких других документах это не зафиксировано, так как Сталин в 1933 году приехал в Петергоф вместе с Кировым с неофициальным визитом после посещения Беломорканала. Я позвонила в петербургский музей Кирова и поинтересовалась, есть ли у них ещё какие–либо подтверждения этого факта. Есть, ответили мне, в записках Анатолия Владимировича Шиманского… И мне показалось интересным сделать выставку о частице истории ХХ века через личность тамбовского парня. У него была, например, любовь в Тамбове, а его матушка, когда он переехал в Ленинград, не хотела, чтобы он женился на тамбовчанке. Но он всё равно приехал в Тамбов и женился. Я ещё не всё проверила, но буду искать, надеюсь и на тамбовских архивистов.

– Кстати, сотрудник тамбовского архива Татьяна Кротова буквально несколько минут назад сообщила мне, что Шиманский упоминается в архивах конца 20–х годов, что это, скорее всего, и есть тот самый Шиманский. Следует учесть, что Тамбов был местом ссылки поляков, и вполне возможно, что он принадлежал к польской диаспоре.

– Вот видите! Нужна совместная работа, ведь его тамбовский период практически неизвестен. На выставке будут представлены книги Шиманского, ведь все довоенные работы о Петергофе написаны им – вашим земляком. Судьба Шиманского трагична, но это обычная судьба музейного работника того времени. В 37–м году его, как и практически всех музейщиков, арестовали, в чём очень несимпатичную роль сыграла Надежда Константиновна Крупская. В ту пору она была очень влиятельным заместителем наркома просвещения, и требовала, чтобы музеи шли шаг в шаг с образовательной программой, а программа была весьма специфической. Перечёркивалась вся история и оставалась только история рабочего класса, выгодная коммунистической идеологии. И эта концепция в большей или меньшей степени существовала до последних дней советской власти. В 41–м году Шиманского освободили и отправили штрафником на фронт. В первые дни войны он и погиб. Его жизнь – это срез истории, которая мало изучена. Но работа по извлечению из мрака имени подвижника и вашего земляка Анатолия Шиманского только начинается.

Смотрите также:

• «Привет из Тамбова!» Почтовые открытки помогут воссоздать старинные города. →
• Возродится ли Мара – усадьба поэта Боратынского ? →
• Белгородскому музею народной культуры - 15 лет →