Какие улицы города помнят массовые репрессии?

 Однако мало кто знает, что на том же ЮВЖД в 1937-38 годах сменилось четыре руководителя. Репрессивная машина «большого террора» прошла практически через весь город. Её маршруты проследили в путеводителе «Политические репрессии в Воронеже», презентация которого состоялась на днях в ВГУ.

Пединситут под НКВД

Место проведения было выбрано не случайно. По словам Вячеслава Битюцкого, одного из авторов книги и руководителя общественной организации «Мемориал», здесь в 30-е годы были расстреляны четыре ректора.

- В 1937 году в здании располагался пединститут. Только за 8 месяцев он лишился всего административного корпуса. Также в жернова репрессивной машины попали профессора вуза, в том числе и деканы факультетов, - поясняет Вячеслав Ильич.

Однако это далеко не единственное место в городе, которое помнит расстрельные времена. Взять, к примеру, дом с башней по улице Карла Маркса, около каменного моста. В 20-е годы там располагался приют для детей, чьи родители были репрессированы. Кстати, район от улицы Платонова до ул. Карла Маркса - это зона политического террора. Ведь здесь жила фактически вся политическая элита того времени.

Кому до ордена, кому до «вышки»

Прошлись репрессии и по крупным промышленным объектам. Например, на авиационном заводе только за три месяца 1938 года, как следует из отчёта НКВД, было арестовано более 100 контрреволюционеров и троцкистов, а также шпионов и агентов различных иностранных разведок.

- После этого производительность предприятия резко упала. Продукция выходила на рынок готовой наполовину, да и затраты на производство стали расти, - рассказывает Вячеслав Битюцкий. - Ничего удивительного: среди «врагов» и «шпионов» были талантливые инженеры и конструкторы, директора, просто профессионалы своего дела.

Приговоры в большинстве случаев были сфабрикованы, а расстрелы производились фактически без суда и следствия. Хоронили же «врагов народа» в Дубовке, в расстрельных ямах. Там и заканчивается один из маршрутов путеводителя.

Ссыльный или проживавший?

Не обошли стороной авторы и так называемых ссыльных, среди которых был Осип Мандельштам.

- Поэт был не единственным, кого власти сослали в наш город, - рассказывает Вячеслав Битюцкий. - Тем более, что сибирские органы НКВД сами настаивали на том, чтобы к ним не ссылали политических. Ведь там жили зажиточные крестьяне, на которых была ориентирована идеология многих попавших в опалу партий.

Правда, есть одно «но»: никаких документов, подтверждающих то, что поэт был именно в ссылке, в воронежских архивах не сохранилось. А может - их и не было? По словам Вячеслава Ильича, личные дела многих, кто отбывал ссылку в Воронеже, не сохранились.

Так, за помощью в «мемориал» обратилась двоюродная сестра Анатолия Жигулина. Она рассказала, что не может узнать о судьбе двух своих родственников, пропавших без вести ещё в 20-е годы.

- Дела многих заключённых просто исчезли. По крайней мере, работая в архивах, мы не видели дел многих ссыльных, - говорит Вячеслав Ильич. - А те, что есть, выдают на руки только родственникам, а родство надо доказать документально. Например, был случай, когда дочери нобелевского лауреата Павла Черенкова не хотели выдавать дело её деда. И это - реальность.

Равно как и то, что в городе нет ни одной памятной доски, напоминающей о репрессиях. Однако теперь есть путеводитель, где улицы и здания, знакомые любому воронежцу, рассказывают страшные тайны, которые долго замалчивались.

Смотрите также:

• Кто сказал, что невозможен возврат к тоталитаризму? →
• Были ли Геринг и Борман в Липецке? →
• КНИЖНАЯ КОЛЛЕКЦИЯ Том 10 →