«Пусть лучше убьют, чем такая жизнь, – говорила мама. – Мы становились под стену барака и стояли, пока шла бомбёжка», – вспоминает Екатерина Третьякова, с которой мы встретились накануне Международного дня освобождения узников фашистских концлагерей.
«Детей бросалина снег»
В 1941 году ей было всего семь. С родителями и двумя братьями – пятнадцатилетним Романом и двухлетним Павликом – она жила в пос. Евтехово Залегощенского района Орловской области. О том, что началась война, узнали не сразу. Радио в посёлке не было.
– О войне нам сообщил папа, когда пришёл домой собирать вещи – его забирали на фронт, – рассказывает Екатерина Васильевна. – Мы проводили его, поплакали, но делать нечего – надо было жить дальше. Мама всё также продолжала работать в колхозе, мы ей помогали.
В посёлке остались одни женщины и дети. Но войны они не ощущали – ни взрыва бомб, ни свиста пуль. Однако тихая, спокойная жизнь продолжалась недолго.
– В начала октября 1941–го в деревню пришли немцы, – продолжает Екатерина Третьякова. –
Они ходили по домам, резали скот, забирали еду, ночевали несколько ночей, а потом ушли.
И снова – затишье. Но война дала о себе знать. Бои шли уже в соседней деревне, и её жителей начали эвакуировать в Евтехово. Несколько человек поселились в доме Лукьяновых (девичья фамилия героини). Сначала все жили в двух комнатах, но когда снова пришли немцы, согнали всех в одну.
– Оттуда никого не выпускали, даже детей, – вспоминает Екатерина Васильевна. – Как–то Павлуша выбежал к маме, так немцы схватили его, вынесли на крыльцо и отхлестали веником.
Вскоре немцы заняли весь посёлок. Жителей выгнали из домов и погнали за 30 км в соседнюю деревню. Дети ехали в санях, взрослые шли рядом. Если какой–то ребёнок вдруг начинал кричать, немцы хватали его и бросали на снег. А мать, пытавшуюся спасти малыша, пристреливали.
– Я сидела с Павликом в санях, и он всё время кричал, звал то маму, то брата. Им приходилось идти рядом, по пояс утопая в снегу, и его успокаивать, иначе нас бы убили, –
рассказывает Екатерина Третьякова. – Так мы ехали весь день, а к вечеру были в соседней деревне.
Лукьяновых и ещё четыре семьи поселили в школе. Там они и жили всю зиму. Голодали, ходили просить милостыню. А когда сошёл снег, собирали в поле мёрзлую картошку, промывали её в ручье и пекли драники. Екатерина Васильевна вспоминает, что ничего вкуснее она не пробовала.
А в июне 1942 года всех жителей снова собрали, погрузили в товарняки и повезли в Германию.
Лазили, как щенята
Лагерь Штеркраде, куда привезли узников, был обнесён шестью рядами колючей проволоки. Детей разлучили с матерями и поместили в отдельный барак. Спали ребятишки на деревянных нарах, грелись у печки–буржуйки. Кормили очень скудно. В день давали грамм 100–150 г хлеба и баланду из брюквы, изредка – капусту с червями. А картошку – и вовсе по большим праздникам.
– Мама свою пайку отдавала нам и до того обессилила, что однажды упала на печку и сожгла руку до мяса. Переводчик был хорошим человеком, пожалел её и перевёл работать на кухню, – рассказывает Екатерина Васильевна.
Подкармливали детей и французские военнопленные, которые находились в соседнем лагере. Им приходила помощь от Красного Креста, а свою баланду они отдавали русским.
– Мы, как щенята, лазили к ним через проволоку, чтобы получить миску баланды, – продолжает героиня. – А надо, чтобы ещё и полицейский не заметил.
Дети с родителями виделись только во время бомбёжки. Первое время немцы сгоняли всех в бомбоубежище. А потом Лукьяновы перестали туда ходить, становились к стене барака и стояли, пока налёт не закончится.
– Пусть лучше убьют, чем такая жизнь, – говорила мама.
Пришли освободители
В апреле 1945–го немцы вывели всех из бараков, построили и погнали в лес. Многие уже прощались с жизнью. Но неожиданно фашисты остановились, переоделись в гражданское и… ушли, оставив узников в лесу одних. Те недоумевали, что же произошло. Когда осмотрелись, то увидели, что навстречу идут русские солдаты.
– Мы расплакались от счастья, наконец–то, пришли наши освободители, – вспоминает Екатерина Васильевна. – Они велели нам возвращаться в лагерь, сказав, что вернутся за нами утром. А на следующий день нас повезли к границе. Ехали мы долго, останавливаясь на ночлег в немецких деревнях. Помню, один солдат сказал маме: идите в дом, возьмите что–нибудь. Она зашла внутрь, походила, вспомнила, как немцы грабили её хату, и взяла только маленькую сумочку.
О победе Лукьяновы узнали в Котбусе. Рано утром 9 мая проснулись от стрельбы. Взрослые выбежали на улицу, решив, что опять началась война, а там наши солдаты палят в воздух и кричат: «Победа, победа!» 15 июля Лукьяновы вернулись домой. Там их ждали хорошие новости, что глава семьи живой и скоро приедет в отпуск...
Сейчас Екатерине Третьяковой 81 год. Давно отгремела война. Выросли дети и внуки. Но бывшая узница концлагеря признаётся, что до сих пор перед её глазами стоят картины из прошлого. Прошлого, которое не забудется никогда.
"Высокий человек, одетый, как святой, обещал мне жизнь" 
Узник концлагеря: «Иногда они мне снятся» 
Куряне вспомнили жертв политических репрессий