Чиновники не могут понять, в чём инвалид нуждается

Воронеж, 14 апреля – АиФ-Черноземье

Молодой человек, недавно окончивший школу, гостил у бабушки. В тот день он возвращался домой на мотоцикле. Ночь. Большая скорость, маленькая ямка на асфальте… Кто бы мог подумать, что какое-то углубление в земле сможет сломать, перевернуть молодую жизнь?.. Он разбился.

Уже больше 10 лет Игорь Ушаков передвигается на инвалидной коляске. Он получил высшее образование, сменил несколько работ, активно занимается фехтованием. В 2006-м Игорь в команде с двумя колясочниками и инвалидом по зрению сплавился по реке с 30 порогами на Камчатке. А за восхождение на гору Мак-Кинли имя курянина внесли в российскую Книгу рекордов Гиннесса.

Подвижки есть

АиФ: –  Игорь, как проходило ваше возвращение к обычной жизни?

И.У.: – Очнувшись после первой операции, я не увидел на ногах гипса. Спросил у врача, где он, у меня же сломаны ноги. Врач ответил: «Нет, у тебя позвоночник сломан». Тогда я понял, что всё: крест надо на себе ставить… Но мне сказали: занимайся, ты будешь ходить. Я занимался. Упорно. В позвоночнике расшатались пластины, пришлось ставить новые. Пока прижились, время ушло… Потом Москва, реабилитационный центр. Там я познакомился с «людьми в колясках», увидел, что они нормально живут, работают, водят автомобиль. Полтора года я не садился в коляску. Во-первых, хотя государство и должно обеспечивать инвалидов этим средством передвижения, получить его в то время было почти невозможно. Во-вторых, ещё труднее было смириться с этой мыслью, с положением. Но в реабилитационном центре мне дали коляску бесплатно, несмотря на отсутствие московской прописки, помогли к ней привыкнуть.

АиФ: –  Покорять вершины вы начали, чтобы кому-то что-то доказать?

И.У.: – Первоначально я на гору поднимался, чтобы доказать людям то, что инвалид на многое способен. Ведь это стена непонимания непробиваемая. Я в инвалидной коляске больше десяти лет. Хорошо ещё, что могу свободно передвигаться на машине. Но на тот момент, когда я получил травму, мне не с кем было посоветоваться, кроме близких. Они про это тоже ничего не знали: у нас не было в семье инвалидов. Поэтому приходилось всё начинать с нуля. Как дальше жить, не знал. Сейчас можно зайти в Интернет, в соцсетях есть много групп, которые объединяют людей-инвалидов. Но тогда-то этого не было. Приходилось всё делать самому. Вот тогда надо было доказывать своё право на обычную жизнь. Сейчас, в принципе, доказывать ничего не надо. Но люди ленятся жить. Кто-то боится, что это ещё больше повредит здоровью, кому-то нравится дома сидеть… 

АиФ: –  Среда доступнее стала?

И.У.: – Что-то меняется. Супермаркеты, например, становятся более доступными. Вот пандусы уже есть почти везде. Правда, они не для инвалидов, а для того, чтобы тележки закатывать. Места для инвалидов на парковках тоже почти всегда есть. Правда, не всегда эти места свободны. Помню, когда у меня ещё водительских прав не было, подъезжаем с другом к одному из торговых центров. На парковке для инвалидов стоит автомобиль со знаком соответствующим. А мне интересно, как там ручное управление устроено. Посылаю друга. В автомобиле сидит здоровый мужчина. Мой товарищ спрашивает у него про ручное управление, а тот вообще не может понять, о чём речь. Когда спросили, почему у него знак, тот ответил: «Да это так, чтоб гаишники не цеплялись». 

Для инвалидов парковочные места не просто выделяются, они должны быть бесплатными. На подземной парковке Пушкинского, например, я становлюсь заложником шлагбаума. И чтобы выехать оттуда, я должен заплатить. Это деньги небольшие. Но зачем я должен их платить, если парковка для меня должна быть бесплатной.

Я до программы «Доступная среда», работая на Главпочтамте, пять лет по ступенькам поднимался на второй этаж. Дома – 10 лет поднимаюсь. Для меня доступная среда везде. Люди, которые сейчас жалуются, не представляют, как было раньше. Фехтованием я занимаюсь с 2006 года. Всю экипировку, оружие покупал сам. Сейчас к нам приходят молодые фехтовальщики, их полностью «одевают». Автобус их привозит на занятия. Многие изъявляют желание заниматься, но когда узнают, что за это им не будут платить, отказываются.

АиФ: –  На что ещё стоило бы обратить внимание нашим чиновникам?

И.У.: – Во-первых, надо сделать съезды около светофоров. Они ещё не везде есть. Не везде есть и пандусы. Остаётся актуальной проблема с передвижением инвалидов. Не каждый сможет содержать машину, не говоря уже о её покупке – никакой пенсии не хватит. Во многих городах уже сделали социальное такси. Людям выгодно и удобно ездить на нём. 

Проблема в головах

АиФ: – Ещё одна больная тема – трудоустройство. Реально ли сегодня инвалиду найти нормально оплачиваемую работу?

И.У.: – Если ты специалист, то на работу можешь устроиться и без всяких программ. Я работал до появления «Доступной среды». В любое время можно было устроиться. У нас в МЧС работает пять инвалидов-колясочников. В Москве с этим проблем ещё меньше. В регионах же ещё присутствует некая дикость. Люди думают, что инвалид – это как обезьяна в зоопарке. Из-за этого «взгляда» и не брали. Но инвалид такой же человек, может так же работать. Даже ещё лучше. Многое здесь, конечно, зависит и от отношения работодателя к таким людям...

АиФ: – То есть, можно сказать, что проблема в головах?

И.У.: – Да. В головах как самих инвалидов, так и чиновников. Человеку, ставшему инвалидом, надо сложный психологический барьер преодолеть. Это очень трудно пережить. Кто-то начинает пить, кто-то сходит с ума – в петлю лезет. Кого-то некому поддержать, а кто-то сам отворачивается от близких. Надо принимать то, что есть. Но набрался человек сил, вышел из дома, а на улице ему приходится сталкиваться с народной дикостью.

Я один раз стал свидетелем и участником дикой ситуации. Депутат областной думы вышел из магазина с женой и ребёнком. А ребёнок увидел меня – смеяться, тыкать пальцем начал. И что такой глава семейства может для области сделать, если у него в доме бардак? Какой он закон сможет принять? В Москве депутатам как-то предлагали сесть в инвалидные коляски, чтобы прочувствовать доступность среды. На что они ответили: «В России садиться в коляску – это плохая примета». Не заметит человек с ногами, что где-то нет пандуса. Чиновники не могут понять, в чём инвалид нуждается. Поэтому мы сами должны писать письма в разные инстанции, обращать внимание на проблемы. Людям с инвалидностью много чего положено, но они об этом не знают. Мне никто ни разу не сказал, на какие льготы я могу претендовать, пока я сам не узнал. Но об этом говорить невыгодно. Ведь все сразу начнут требовать то, что им полагается по закону.

Смотрите также:

• Среда с ограниченными возможностями. Почему город доступен не для всех →
• Анна Гладилина: «Меня жалеть не надо, – я и сама пожалею кого угодно» →
• Незрячие люди в Орле: тяжело ли жить во тьме? →