Генерал-майор Михаил Белов: «Раньше выстрела не падать»

Статья по теме

Мирный атом. Чего чернобыльцы не могут простить государству?

Тамбов, 30 апреля – АиФ-Черноземье

Два с половиной месяца пробыл на месте трагедии генерал-майор Михаил Белов, первый командир бригады по ликвидации последствий аварии от Московского военного округа.

Беда сплотила

АиФ: –  Михаил Иванович, с чего для вас начался Чернобыль?

М.Б.: – В то время я командовал 3-й бригадой химической защиты в Кинешме Ивановской области. Командующий сообщил мне по засекреченной связи: «Только ты – и никто больше –- должен знать то, что я тебе сейчас буду говорить. К тебе выезжает группа для оказания помощи. Приказываю отмобилизовать бригаду до полной боевой готовности. Едешь в Чернобыль выполнять правительственное задание. По окончании мобилизации – доложиться»…

К таким событиям не были готовы ни военкоматы, ни вообще руководство страны. Они были в растерянности. Конечно, было проще направлять восемнадцатилетних пацанов, которые просто обязаны прибыть. Я уже представлял масштабы произошедшего и всю опасность. Поэтому знал, что нужны люди, которым предстоит выполнять специфическую задачу, а трогать неопытных юнцов нельзя, нужно сохранять генофонд страны. Поэтому старался искать 30-летних и старше, тех, у кого уже есть двое-трое детей. Было много «блатняков», которых нельзя было трогать. В результате, чтобы мобилизовать бригаду из 2,5 тыс. человек, пришлось «перелопатить» 17 тысяч!

АиФ: –  А люди знали, куда едут?

М.Б.: – Мне приказано было не говорить про Чернобыль до последнего. Пришлось объяснять, что едем в Гороховецкий центр Горьковской области на учения. Реакция многих была неадекватной: кто-то даже притворялся эпилептиками, чтобы вернуться домой. Кстати, вполне вменяемо вели себя те, кто до этого отбывал наказание от пяти и более лет; они же «остудили» вспыльчивых. Когда же узнали правду, люди сгруппировались в единую семью. Беда сплотила всех. Никто среди нас никогда не оскорблял друг друга по национальным признакам. Уже находясь в палаточном городке на месте дислокации, на маскирующей сети повесили лозунг: «Окажем братскую помощь родной Украине».

Призрак села

АиФ: –  Каковы были первые впечатления от увиденного?

М.Б.: – Никаких признаков беды поначалу. Прибыли в Киев, когда люди праздновали День Победы. Оттуда – в населённый пункт Оранное (недалеко от Припяти), где в 30-километровой зоне произвели разгрузку эшелонов. Мы представляли себе одно - выполнять боевые задачи, как во время войны. Мы даже привезли в эшелонах с собой оружие, которое потом нужно было каким-то образом отправить назад. Это оказалось несопоставимо с реальной картиной. Светит солнце, красотища вокруг, всё цветёт. Создавался некий призрак села: идёшь – и никого вокруг нет.

АиФ: – Какие задачи выполняли?

- Полторы тысячи человек работали на четвёртом энергоблоке: на хранилище ядерного топлива, в механическом цехе, на крыше энергоблока. Работали небольшими группами, передвигались только бегом. Рабочий день ликвидаторов этого опасного участка – 20-30 секунд. За столь мимолетный отрезок времени нужно было успеть выполнить поставленные задачи. Дольше - нельзя, набиралась лишняя доза радиации. Некоторые просились на энергоблок, чтобы побыстрее набрать свою «норму» (не более 20 рентген) и уехать домой.

Помимо этого, каждую ночь мы покрывали дорогу латексом, а близлежащую местность – бардой, чтобы не распространялась радиоактивная пыль. Обрабатывали 180 населённых пунктов – кровли, здания, приусадебные участки - до допустимых санитарных норм. Вообще же заражение происходило таким образом, что не угадаешь, в каких местах ждать опасности, – радиация распространялась буквально кляксами.

Не допустить повтора

АиФ: – Авария на Чернобыльской АЭС была неизбежной?

М.Б.: – Таких масштабов этой трагедии можно было бы избежать, если бы вовремя продумали все технологии и не допустили человеческой халатности и беспечности. Ведь известно, что охлаждение станции нужно производить жидким азотом, а они проводили эксперименты, используя для этого воду. Думаю, что теперь подобные действия не повторятся – на беде научились, главное, чтобы беда не произошла.

АиФ: –  А насколько готовы к химической защите жители Тамбовщины?

М.Б.: – После того как в 2003 году Тамбовское училище радиационной, химический и биологической защиты расформировали, мы растеряли профессионально подготовленные кадры. А восстанавливать этот резерв нужно не менее двадцати лет. Тамбовчане, как и жители других регионов, сегодня ни от чего не защищены гарантированно. Сейчас существует немало техногенных объектов, которые потребуют применения профессиональной защиты, если что-то случится. К примеру, когда в 1989 году на Раде горели удобрения с выделением отравляющих веществ удушающего действия, работали только наши профессиональные специалисты.

АиФ: –  Кто же придёт на помощь сегодня?

М.Б.: – Если что, конечно же, сразу откликнутся уволенные в запас боевые офицеры. А на одних эмчеэсников рассчитывать нельзя – они слабо оснащены для случаев химической угрозы, да и практики нужной не имеют.

АиФ: –  А ваши ликвидаторы?

М.Б.: – Могут прийти, но думаю, что только на контрактной основе.

АиФ: –  Дружны тамбовские чернобыльцы сегодня?

М.Б.: – Сейчас нашего брата вроде не обижают, как раньше, – всё «устаканилось» в плане выплат всех необходимых пособий. Люди стали получать сертификаты на жильё. И вообще, наша областная общественная организация «Чернобыль» сплотила людей. В этом велика роль её руководителя – Александра Евсюкова. Жаль, что не вернуть уже тех ребят, что умерли. Ведь своё здоровье эти люди подорвали, выполняя государственный долг, спасая не только Украину, но и всю страну.

Смотрите также:

• Работать головой. Что делать безработным в кризис →
• Каждый второй воронежец имеет врага на работе →
• "Это была самая обычная работа..." →