Орел, 28 мая – АиФ-Черноземье
Приглашённая группа Института археологии РАН подтвердила: останков генерала от инфантерии нет – разве что одна из найденных берцовых костей может принадлежать прославленному герою. Где же прах? И стоит ли, не имея ответа на этот вопрос, торопиться с «торжественным захоронением» и реставрационными работами практически пустого склепа? Вот что рассказал президент Орловского Ермоловского общества Владимир Матвеев.
Фантастические воспоминания
– Версий исчезновения из склепа останков Ермолова не оказалось ни у столичных, ни у орловских учёных, ни у музейных работников, ни у краеведов. Мы знали, что гроб Ермолова пуст, но не говорили об этом, так как не считали себя вправе лишать орловцев легенды. К тому же история с прахом генерала кажется невероятной – её мы обнаружили в автобиографическом романе поэтессы Майи Луговской, утверждающей, что вместе с подругой, латышской поэтессой Мирдзой Кемпе, она после войны была в Орле и видела гроб с останками Алексея Ермолова. Не в склепе, не в приделе Троицкой церкви, где он был похоронен в 1861 году, а в комнате, где жил старший архитектор отдела по делам строительства Орловского облисполкома Михаил Каплинский: «Гроб с телом Ермолова выкинули из церкви. Какое-то время он провалялся снаружи, и только после того, как немцев прогнали, гроб увезли, и он вроде бы находится сейчас в помещении главного архитектора города. Всё оказалось именно так…» Увы, многие сочли эту историю литературным вымыслом экзальтированной дамы. И напрасно!
Хранитель тайны – краеведческий музей?
Мы нашли письма Михаила Каплинского, до 1939 года в качестве уполномоченного по охране памятников истории и культуры осуществлявшего контроль за сохранностью склепа, к Мирдзе Кемпе, написанные им в 1952-1955 гг. Они хранятся в Риге, в Музее литературы, театра и музыки, и повествуют о героической борьбе простого орловского архитектора и далёкой латышской поэтессы, увлечённой Ермоловым, за увековечивание в Орле его памяти.
Итак, читаем: «В 1949 году производился ремонт церкви, состоящей у меня на учёте памятником архитектуры; при мне был вскрыт пол и обнаружен вход в своде склепа, проделанный немцами при временной их оккупации города. От захоронения остались лишь частицы дубового гроба, немного костей и часть мундира и погон, которые были мною переданы на хранение в краеведческий музей. Всё это было обнаружено на полу склепа в беспорядке…».
В музей?! Но тогда есть только три варианта дальнейших событий: либо останки Ермолова до сих пор там хранятся, либо они утеряны, либо захоронены! При этом первые две гипотезы маловероятны. Как минимум, в архивах должны храниться документы с описанием переданного и их последующей судьбы!
Запретная тема
Удивительно, но Каплинский ни слова не пишет о цинковом гробе Ермолова, который и в те годы стоял в склепе – упоминания о нём нет ни в одном письме, как будто это запретная тема. Более того, позднее он напишет: «3.X.52 года. Вскрытый склеп, в котором найден был погон, располагается у восточной стены придела… Склеп наглухо изолирован и внутри покрыт цинковым железом. Подробности вскрытия я не знаю, свидетелей встретить не удалось. Характерно, что остальные отделения склепа не вскрывались, и под полом были обнаружены при ремонте пола сохранившиеся своды. Вскрыт же склеп у мемориальной доски Алексея Петровича; видимо, только он привлекал внимание нарушителей. Я надеюсь, что эти доводы Вас убеждают».
«Нарушители»… Невероятно, чтобы Каплинский так мягко мог назвать фашистов. Такое впечатление, что он знал, кто на самом деле нарушил покой героя. Знал, но написать не мог и обсуждать не мог. Отсюда – «надеюсь, что эти доводы Вас убеждают». А теперь вспомним: в 1940 году Троицкая церковь была передана под Госархив. А в 2012-м группа института археологии РАН нашла в склепе химический карандаш и монетку 1937 года…
Тайно перезахоронили?
«25 августа 1953 года. … К работам приступили: роют котлован – место для памятника подобрал, по-моему, самое выгодное в смысле обозрения памятника – на проходе у самой колокольни..., но ввиду того что, располагаясь здесь, памятник будет в отрыве от склепа, т. Антипов (в 1943-1969 гг. – главный архитектор Орла. – Ред.) рекомендует внутри церкви не устанавливать плиты и ограды, чтобы не создать впечатление о двух местах захоронения».
Роют котлован? Подо что? Чтобы установить барельеф на стене Троицкой церкви, а именно его Каплинский называет в письмах памятником, никакой котлован не нужен!
А далее – вовсе удивительное: «21.I.1954. А вот когда был поставлен вопрос о Ермолове, то Крапчин (предгорсовета) внёс предложение Кожухова (директора Бородинского музея с 1936 по 1952 год) о перезахоронении с выносом праха на окраину кладбища; пришлось резко ему возразить..., и все ещё раз выезжали на место, и на этот раз остановились на нише фасада церкви у изголовья Ермолова».
Что имел в виду Каплинский, когда писал «у изголовья Ермолова?» Значит, генерал к 1954 году всё же был захоронен? И не в склепе, коли в 2012-м гроб оказался пуст?!
Где же останки?
Ни Каплинский, отдавший годы своей жизни борьбе за увековечивание памяти Ермолова, ни Кемпе, помогающая ему, этим вопросом, судя по письмам, не мучились. Они знали, кто, где и как. Их волновал только памятник. И они добились его установки, подключив к этому, как видно из писем, ведущих учёных страны, ЦК и Верховный Совет СССР.
Дух Ермолова призвал их
Луговская писала о подруге: «Дух Ермолова призвал её». Однажды Мирдза увидела в Эрмитаже портрет Ермолова, и ей показалось, что генерал ей кивнул. Она увлеклась им настолько, что… вступила с Ермоловым в астральный брак! И когда на одном из спиритических сеансов, которые в богемной среде были так же естественны, как сегодня услуги экстрасенсов, подруги, вызвавшие дух Ермолова, прочли: «Собери моё тело» и «адрес» – левый клирос Троицкой церкви, они помчались в Орёл.
А здесь – Каплинский, архитектор и просто человек, понимающий историческую значимость Ермолова. Кемпе и Каплинский встретятся лишь в 1955 году, когда поэтесса приедет в Орёл посмотреть на памятник, но родственными душами они станут задолго до этого, по переписке. Он даже отдаст «астральной жене генерала» часть погона, найденного им в склепе, подчеркнув: «У меня нет никаких сомнений в том, что найденный погон принадлежал Алек. Петровичу».
А вот выдержка из архивного паспорта: «Во время перевозки останков А. Ермолова Кемпе получила кусок погона, который у неё хранился». Мирдза прятала его в позолоченное ожерелье в форме меча и считала его своим талисманом.
Ожерелье хранится в Латвии.
Почему тайна Ермоловского захоронения не волнует власть? 
В Орле разгорается скандал из-за праха Ермолова 
В Ельце обрушилась стена мужского монастыря 
Преображения Преображенского собора: главному храму Белгорода уже 200 лет 
"Пещерку" откопали полностью