Где найти выход?
– Владимир Ильич, чем опасна жёсткая вода?
– Допустимая концентрация солей жёсткости, если выражаться языком химии, – 7 миллимоль–эквивалентов на литр воды. В нашем регионе очень жёсткая вода, в некоторых случаях этот показатель существенно превышает допустимое содержание. Пить жёсткую воду – прямой путь к болезням органов пищеварения, к нарушению баланса минеральных веществ, что ведёт к мочекаменной болезни. Использование жёсткой воды для питания и купания новорожденных вообще недопустимо, настолько увеличивается риск дерматита, экземы. Я не говорю о том, как быстро выходит из строя бытовая техника, особенно стиральные машины. Это не только проблема Тамбова, а многих городов. Но она вполне решаема. В Бондарском районе геологи обнаружили огромные залежи глауконита. Это великолепный природный сорбент для очистки сточных вод и умягчения воды. Я называю его «золотой песок Тамбовщины» – залежи превышают 400 миллионов тонн, так что хватит не только нам, но и другим регионам. Он также используется в сельском хозяйстве и энергетике, в экологии, нефтехимии, в медицине, косметологии и других сферах. Всё, что нужно сделать – это использовать его, задействовать обогатительную фабрику и внедрить необходимые технологии. Но в том и беда – этим вопросом пока никто не заинтересовался.
Можете бесплатно сделать?
– Почему же разработки учёных не востребованы?
– Наоборот, очень востребованы, но всё упирается в финансы. Как пример: недавно мне звонили из Ельца с просьбой решить проблему – в воде выявили высокую концентрацию меди. Отвечаю: никаких проблем, снизим в шесть раз. Следующим последовал вопрос: «А вы бесплатно сделаете?». К сожалению, такой подход к труду и разработкам учёных наблюдается во всём, поэтому не стоит удивляться, почему закрываются институты, отчего кризис в науке, а молодые таланты уходят в другие сферы. Что касается качества воды в Тамбове – решить проблему можно, и мы знае – как. Однако помимо учёных интерес должна проявить и власть, и представители Водоканала – в общем, эта задача по силам, если взяться вместе. Пока всё «в перспективе». В нашем обществе вопрос здоровья людей – не главный, на первом месте пока сиюминутная прибыль. Хочу верить в перемены, но когда их ждать?
Легко ли стать учёным?
– Владимир Ильич, в конце октября вы получили Золотую медаль имени Георгия Акимова. За какие достижения?
я автор около тысячи научных работ, примерно сто сорок из них изданы в международных журналах или переизданы в США. Если говорить о разработках, о части из них я даже не могу говорить, так как с 1982 года и до сравнительно недавнего времени работал по второй форме допуска. Так, в своё время мы проводили работу по системе «Небо», связанную с защитой от коррозии запалов ракет при их длительном хранении. Помню, как из Ленинграда в Тамбов я возил вещество, название которого нельзя было даже упоминать, а на банках значилось «Трансформаторное масло». Также я занимался защитой от коррозии корпуса ванн травления, в которых проводилась обработка заготовок для снарядов. Многие мои научные работы связаны и с «мирной» тематикой, в частности, с защитой от коррозии сельскохозяйственной техники. Этим я занимаюсь с 1982 г.
– Вы с детства мечтали стать учёным?
– Возможно, да, но мне выпало жить в непростое время. Я принадлежу к «детям войны»: меня с мамой вывозили из блокадного Ленинграда. Папа остался работать главным инженером на «Красной Вагранке», и его осудили как «врага народа». Реабилитировали только в 1956 году, и он снова вернулся на завод директором, но уже в Карпинске Свердловской области, где мы жили с 1951 года. Я долго ничего не знал о нём, мама молчала – это была закрытая тема.
Хватало и неприятных моментов. Когда на Урале меня принимали в комсомол, одна учительница жёстко спросила об отце. Я не знал, что ответить, так как был уверен в его невиновности, но ребята на собрании оказались умнее её: они загоготали, затопали, не дав продолжать тему. Хорошо учился в школе, и когда мой приятель в 1955 году после окончания школы предложил вместе поступать в МГУ, я понимал: путь туда мне закрыт. Я поступил в крупнейший вуз Урала и Сибири – Уральский политехнический институт им. Кирова – на химико–технологический факультет. Окончил очень хорошо, более того, для друзей–сокурсников я перед каждым экзаменом проводил свою, отдельную консультацию. То, что меня приняли в вуз, было чудом. И только потом, спустя десятилетия, благодаря данным Мемориала мне открылась правда. Профессор Иван КАЛИНИЧЕНКО, который, будучи молодым доцентом, зачислял меня тогда на свой страх и риск, тоже был сыном «врага народа»… Вот таким порой – сложным и тернистым – бывает путь к науке, к её очень нелёгкому труду и достижениям.
Швейцария отправила на Донбасс груз с медикаментами для очистки воды 
Тамбовские сельчане испытывают проблемы с питьевой водой 
С протянутой рукой: легко ли быть пожилым? 
Жорес Алферов: «С Воронежем меня связывает очень много, здесь я нашел свою жену» 
Ученые: «На Земле снова наступит ледниковый период»