Воронеж, 20 ноября – АиФ-Черноземье
10 ноября, когда помимо российского праздника – Дня сотрудника органов внутренних дел – отмечались Всемирный день науки и Всемирный день молодёжи, мы встретились с молодым учёным. Ярослав ТУРОВСКИЙ, доцент ВГУ, рассказал о тернистых путях современной молодёжи в науке.
Ни денег, ни времени
«АиФ» – Ваши работы впечатляют. Механические руки, которые повторяют движения человека, игрушечный танк, управляемый взглядом…
Я.Т : – Справедливости ради стоит сказать, что первые биопротезы были созданы в СССР в 1957 году, а управление взглядом – это советский патент конца 60-х. То, что вы видели - это часть нашей музейной экспозиции «Системы человеко-машинного общения», созданной при поддержке Фонда «Династия». Цель экспозиции – демонстрация возможностей технологий в доступной для людей форме. С точки зрения фундаментальной науки, мы занимаемся системами человеко-машинных интерфейсов, ищем новые пути коммуникации с механизмами. Это невозможно как без фундаментального исследования функционирования человеческого организма, так и без понимания работы современных информационных систем. Естественно, без мощной аппаратной базы такие исследования тоже невозможны. Так, в лаборатории информационных технологий в медицине Факультета компьютерных наук, которой я заведую, у нас есть два энцефалографа, которые могут синхронно регистрировать сигналы головного мозга, и несколько других сигналов: работу сердца, мышц, движение глаз, дыхание. Есть и отдельный электрокардиограф, холтеровский монитор, полдюжины камер, включая инфракрасные и многое другое. Полученные в ходе эксперимента данные обрабатываются в реальном масштабе времени на кластере лаборатории, состоящим из более чем 1300 процессоров видеокарт. Полученные данные можно изучить и превратить в команды. Таким образом, создаются системы, которые могут прогнозировать человеческое поведение, поведение отдельных органов и систем.
«АиФ» – А насколько уникальны ваши системы «мозг-машина»?
Я.Т : – Работа в мире по этим направлениям идёт активно, но сейчас учёные столкнулись с объективной проблемой: в мозге не выявлено феноменов, способных обеспечить достаточную длительную устойчивость и быстроту работы таких устройств. Есть интерфейсы, созданные ещё в 90-х, но заставить их работать быстрее не очень получается.
Серьёзная проблема – финансирование. То же агентство DARPA – организация министерства обороны США - на подобные разработки даёт минимальный грант в пять миллионов долларов. А у нас, например, во всероссийском конкурсе с 3 000 участников приз от проводившей его организации составил 10 400 рублей. Можно делать выводы.
Были бы деньги, приходили бы они вовремя - мы бы сделали гораздо больше. Бывает, что ты выиграл грант на полгода, а бюрократические проволочки приводят к тому, что первый прибор можно купить только через пять месяцев. Я так понимаю, что оставшийся месяц я должен работать, как стахановец. Но это же не шахта.
В Штатах с этим проще, в Китае ещё проще. Как рассказывал знакомый, в КНР ты делаешь заявку в специальный отдел и ждёшь не больше двух-трёх дней. Если разрешение от начальства получено, можно больше ни о чём не беспокоиться: тебе привозят всё необходимое. Вот китайцы и поставили рекорд по скорости интерфейсов - научились проводить одну команду в секунду.
Заказа не будет
«АиФ» – Когда вы будете готовы что-то предложить инновационной медицине?
Я.Т : – Мы уже давно предлагаем, но есть ли интерес? Посмотрите, насколько планируется к 2015 году уменьшить долю ВВП, которая выделяется на медицину и науку.
«АиФ» – То есть, если будет заказ, вы готовы сделать продукт?
- Мы готовы, но заказа не будет. Доходит до смешного: предлагают 50 тысяч и хотят получить что-то серьёзное. Да в Москве нормальный программист более чем 100 тысяч в месяц получает. Намного более…
«АиФ» – А есть ли надежда на Центрально-Европейский федеральный университет?
Я.Т : – Надежда есть. Но дело не только в деньгах. Ведь мы потеряли промышленный потенциал. Наш аспирант выиграл грант и вынужден покупать фрезерный станок – даже отфрезеровать деталь качественно и в срок стало проблемой, что говорить про гораздо более тонкие вещи.
«АиФ» – Насколько серьёзно тормозит работу бюрократия?
Я.Т : – Всё очень долго и сложно. Причём, не только в государственных учреждениях. Банальный пример. Мы покупаем микроскоп в Москве. Деньги грантовые, мне за них надо отчитаться. С той стороны люди не могут прислать правильно оформленные документы. Настолько упало качество человеческого материала. Говорят, в 2010 году среди работающих стало поровну тех, кто получал образование в СССР и тех, кто учился при «демократии». В результате мы покупаем микроскоп три месяца, просто потому, что фирмы продавцы не в состоянии предоставить документацию по списку.
«АиФ» – И кто в таких условиях занимается наукой? Кто работает в вашей лаборатории?
Я.Т : – Это аспиранты, магистранты, студенты. Люди приходят работать из интереса – поэтому у нас достаточно высокий темп. Но порой хочется оставить кого-то в лаборатории, а ставок нет. А если появляются ставки, то заманить неостепенённого человека зарплатой в 7 тысяч рублей крайне сложно. Это ведь только на 1-м канале у нас преподаватели получают 50-60 тысяч. Если бы не гранты, люди бы разбегались очень быстро.
«АиФ» – И, наверное, работать остаются не самые способные?
Я.Т : – К счастью, у нас есть программисты, а программист легко может подработать на стороне. Он успевает делать и то, что ему нравится, и то, что ему приносит деньги. В тех сферах, где подработать невозможно, с возрастом перед человеком встаёт выбор: либо ты остаёшься в науке, где за докторскую степень тебе светит 16 тыс. рублей, либо уходишь зарабатывать. Да, многие уезжают в Москву. Но там ситуация та же. Если ты станешь линейным сэйлором – так сейчас модно называть человека, который по телефону навязывает хлам окружающим, – то можешь по зарплате подняться выше сотни. Это гораздо выгоднее, чем заниматься наукой. Люди стараются закрепиться в каких-нибудь профильных НИИ, сидят там два-три года на хлебе и воде, затем пишут резюме, рассылают его по «буржуинствам» и уезжают.
«АиФ» – А в Сколково у вас есть знакомые?
Я.Т : – У всех моих знакомых, занимающихся наукой, отношение к Сколково, скажем так, неоднозначное. Совершенно не понятно, почему заявки на ряд конкурсов необходимо написать на английском языке. Мы в России или где? Да и сама по себе идея Сколкова бессмысленна. У нас есть множество наукоградов, есть великолепные отдельные лаборатории. Зачем было строить что-то на новом месте и концентрировать там все ресурсы, не понятно. Или, например, на одной из радиостанций был озвучен такой факт: в Массачусетском технологическом институте люди вешают себе на стенку табличку «Мы работаем в Сколково» и за это получают бешеные деньги.
Лицом на Запад
«АиФ» – И в какие страны сегодня стараются уехать?
Я.Т : – Мои знакомые обычно едут в Германию, Великобританию и Штаты. Едут и в Китай, но он ещё не вполне освоил способ быстрого выкачивания мозгов. А когда освоит, народ туда рванёт. Там хорошо платят, к тому же всегда «приятно» наблюдать, как очередной «эффективный менеджер» становится к стенке.
«АиФ» – Имя тоже многое значит?
Я.Т : –У нас все носятся с этим идиотским индексом цитирования. Но инженер, который при товарище Сталине разработал особую систему изготовления авиационных корпусов, нигде не публиковался. Между тем, по его технологии были сделаны 36 тысяч штурмовиков Ил-2. У Королёва тоже индекс цитирования был близок к нулю: он ведь был секретный конструктор. Есть и обратный пример. Советская автоматическая станция обнаружила воду на Луне. В серьёзном журнале, который переводится на Западе, была публикация. Но она прошла незамеченной. Года три назад поднялись вопли: американский зонд обнаружил на Луне воду. Так что придавать большое значение индексу цитирования в зарубежных изданиях, как это у нас сейчас модно, не правильно.
А ещё у нас сложилась совершенно дикая ситуация, когда стимулируют деньгами тех, кто возвращается, а не тех, кто остался. Мол, ты никому не нужен, тебя никто не приглашает, вот ты здесь и сидишь. А человек, который там не прижился, – это ценный кадр. Возникает вопрос: а случайно ли это всё делается? Надо понимать, что наука – это инструмент нормальной жизни в своей стране.
Расчеловечиваемся? Что происходит с культурой общения липчан 
Глобальное общение 7 мая - День радио 
У России есть возможность выйти из религиозного кризиса 
Философ Константин Сусаков: «Свобода – это осознанная необходимость» 
Успех и адекватность. Как язык помогает отслеживать изменения в обществе?