Воронежец Максим Трубников установил флаг над Шпицбергеном

Куда только не забредали наши земляки! Совсем недавно воронежское знамя взвилось на мысе Ли, что на острове Западный Шпицберген.

О целях похода, приключениях и сделанных по пути открытиях рассказал участник экспедиции «Полярная дуга» Максим Трубников.

Затерянный мир

Юрий Голубь, АиФ-Черноземье – Максим, как вы стали исследователем полярных широт?

– Так вышло, что в Рязани я учился в вузе вместе с Алексеем Малаховым – сыном известного полярного исследователя, героя России Михаила Малахова. С ним мы начали ходить в походы, сплавляться на байдарках по рекам Ока и Пра. Потом были Московская и Тульская область, на третьем курсе поехали на Урал. А в 2010 году была моя первая серьёзная экспедиция: вместе с Алексеем и Михаилом Георгиевичем мы отправились на Аляску – по следам Лаврентия Загоскина, который в XIX веке исследовал эти места. Основные маршруты лежали по Юкону и другим рекам.

– И что? Нашли следы русских поселенцев и исследователей?

– Конечно, например, мы заходили в посёлок, который так и называется – Russian Mission (Русская миссия). У многих местных жителей старшего поколения – русские имена. Например, мы парились в бане с Ефромом Кожевниковым. Но, нужно сказать, что эти люди относятся к «пришельцам» с опаской – они живут в своём, довольно закрытом мирке, занимаясь охотой и рыбной ловлей. Там же сохранились старые православные церкви. С нами в экспедиции были два священника, и они провели там службы. Местные жители наизусть читали молитвы на старославянском, хотя и не понимали значения слов.

Парус на горизонте

– С какой целью вы отправились на архипелаг Шпицберген?

– Учёные давно предполагали, что Земля – не идеальный шар, а приплюснута на полюсах. Но доказано это было русско–шведской экспедицией на Шпицберген, проходившей с 1899 по 1902 годы. Участники оставляли геодезические метки – сигналы, пирамиды из камней, по которым вычисляли, насколько меридиан изгибается к северу. Мы, спустя 115 лет, впервые отыскали все сигналы и другие следы экспедиции – например, откопали среди камней плиты с надписями, оставленные матросом Дмитриевым. А на горе Чернышова ребята нашли два градусника, на которых были зафиксированы самая высокая и самая низкая температуры, наблюдавшиеся исследователями, и железный российский флаг–триколор. От него, правда, остался только кусок – видимо, шведы постарались.

Сама экспедиция стартовала 19 июля. Михаил Малахов с сыновьями и товарищами прилетели на Шпицберген и впятером дошли до горы Чернышова. А 1 августа в порт Лонгйир прилетели остальные участники. Среди них были представители не только разных регионов России, но и разных стран – например, американец Питер Рихтер и англичанин Барни Свон. И после подготовки утром 4 августа мы вышли из порта на яхте.

–  Как вас встретили эти суровые места?

– Полярный день – солнце всегда над горизонтом, не поймёшь, когда утро, а когда вечер. Днём спишь, ночью бодрствуешь. Режим поломался уже через неделю. Сутки порой «растягивались» на 30 часов. Но потом все привыкли. Мы зашли в русский город Баренцбург, где наши соотечественники добывают уголь, посетили избу–музей полярного исследователя Владимира Русанова. Начались первые высадки, подъёмы в горы на поиск сигналов. Затем мы обогнули остров Западный Шпицберген с юга, высаживались на остров Эдж. На мысе Ли мы установили флаг Воронежской области – там же, где нашли табличку матроса Дмитриева – и пошли вдоль восточного берега.

Чтобы найти сигнал на горе Баклунд, пятеро  участников, в том числе и я, отправились вглубь острова: нужно было пройти 30 км по леднику Негри. Планировали потратить на это пять дней, но стоило ступить на ледник, как стало понятно, что мы переоценили свои силы. В первый день прошли всего восемь км. Дело в том, что ледник тает и весь изрезан канавами, по которым течёт вода. С рюкзаком и санями приходилось постоянно взбираться на скользкие холмы высотой три–пять метров. Затягиваешь сани на холм, они падают сверху… В итоге, только до горы мы шли три дня.

Кстати, стоять без движения там нельзя – замёрзнешь через полчаса. Температуры были не запредельные – шесть–семь градусов. Зато ветра такие, что продувают насквозь.

Назад, в воронеж

– С медведями не довелось повстречаться?

– Не знаю, к сожалению или к счастью, но не довелось. Зато проплывали мимо лежбища моржей – около ста особей. Одного фотографировали с пяти метров. Очень много оленей – маленьких коротконогих карибу. Несколько десятков видов птиц. На самую северную точку Шпицбергена – остров Росса – мы смогли лишь полюбоваться издали, не дошли всего 25 км: упёрлись во льды. После этого обогнули остров с севера, посмотрели китобойные базы, высадились в Пирамиде  – законсервированном русском городке – и пришли с другой стороны в Лонгйир.

– В 1990 году русских на Шпицбергене было больше, чем норвежцев. А чувствуется ли российское присутствие сегодня?

–Пирамиду законсервировали в 1998 году, тогда добыли последнюю тонну угля – сегодня вагонетка стоит как памятник. Сейчас в городке живут несколько человек, приезжают туристы. Ещё один бывший советский посёлок – Грумант – полностью заброшен. Мы зашли в шахту – через 20 метров вход был завален. А в Баренцбурге и сейчас компания «Арктикуголь» добывает топливо.

– Как появилась идея водрузить флаг Воронежской области?

– Водружать флаги – традиция всех экспедиций. Было сделано предложение губернатору Алексею Гордееву, и он активно поддержал эту идею, назначил встречу. Мы установили флаг, все участники его подписали, и в ближайшее время он вернётся в дом областного правительства. Думаю, ему найдут там почётное место. В дальнейшем мы планируем сделать в Воронеже выставку артефактов, которые привезли с собой.

Смотрите также:

• Тербунский Икар. Как пенсионер из Липецкой области покорял небо →
• Хеллоуин по-воронежски: топ-пять самых страшных легенд региона →
• Жители Орла уходят под землю в поисках острых ощущений →