Какими на самом деле были бои, о которых мы столько читали книг, смотрели фильмов, говорили на уроках истории? Лучше кого бы то ни было об этом могут рассказать сами участники сражений, бывшие свидетели тех страшных событий. В нашей очередной подборке фронтовых писем истории бойцов об их жизни на передовой, думах, чаяниях и переживаниях о тех, за кого они боролись и за кого боялись больше всего на свете - о родных, близких, любимых...
Фото: из архива редакции
Из письма матери, автор неизвестен
Дорогая мамусенька!
Как ты, наверное, видишь, письмо это написано не карандашом, а чернилами. Пишу я хорошей автоматической немецкой ручкой, взятой у убитого офицера. Интересно, как видишь, но всё по порядку.
Последние четыре дня выдались у меня очень горячими. Первые дня два я торчал в подбитом танке, в 60 метрах от немцев, и направлял миномётный огонь роты. Сидишь, значит, там, смотришь, телефоном командуешь, в какую мишень бить.
Разумеется, не может быть и речи, чтобы залезть в танк днём. Залезаешь ползком, ночью, телефонную связь засыпают сверху землёй, чтобы минами сейчас же немцы не порвали. Взяли туда еды, воды и стали наблюдать. Близко, фрицев видно, как на ладони. Утром подъехала к ним кухня. Собралась большая толпа с кастрюлями и котелками, и мы туда как дали десяток мин! Боже мой, что там получилось! В воздух полетели десятки котелков, кастрюль, а также оторванные ноги, руки и головы. Чудесное было зрелище. Их миномёты открыли огонь, но куда, не знали. Так, в течение двух дней мы замечали и огнём миномётов уничтожали взвод пехоты, два пулемёта, наблюдательный пункт, миномётную батарею, снайперскую пару и много мелочей. Фрицы никак не могли понять, откуда управляют огнём, но к концу второго дня видно кто-то из них пронюхал и влепил прямо в глаз товарищу, наблюдавшему в это время, пулю. После этого делать было нечего, и мы ночью смотались.
На следующий день я собирался за партбилетом, но вышло иначе. В 7 утра немцы открыли из всех орудий и миномётов ураганный огонь и били без перерыва до часу. Всё буквально потемнело, стало темно, мины визжали тысячами…
Из письма Лаптева И.М. дочери, действующая армия, 30.04.42 г.
Моя миленькая доченька Валюсенька!
Война разлучила нас, и вы будете праздновать 1 Мая без меня. Но это не беда. Вас Зоя возьмёт с Вовочкой на ручки, и вы пойдёте погуляете в садик, где на зелёной травке будете играть все вместе. И вам будет весело. А потом вы придёте домой и расскажете маме, как вы хорошо играли. А когда приеду домой, мы тогда вместе с мамой возьмём всех вас: тебя, Зоечку и Вовочку, и тогда будет нам ещё веселей. А теперь вы пока повеселитесь одни.
Милая моя девочка, ты помнишь, как мы - я, Вовочка и ты - целовались вместе? Вот точно так же вместе с Вовочкой поцелуйтесь с мамой, как целовались со мной. А когда я приеду домой, мы опять будем так же целоваться, как и целовались.
Моя доченька, живите с Вовочкой хорошенько, не обижай его! Ведь он смирный мальчик и никого не обижает. Поэтому ты его люби, и он тебя будет любить.
Доченька, если тебе эти цветочки (нарисованные в письме. - Ред.) понравятся, то когда я приеду к вам, привезу ещё лучше цветы и другие подарочки!
А теперь до свидания. Целует тебя твой папа.
Письмо жене от Герца Готлиба, 7.09.42 г.
Дорогая Варюська!
Вот уже около двух недель, как я нахожусь в госпитале. Очень соскучился по твоим письмам и с нетерпением жду твоего письмеца. Вероятно, твои письма продолжают ещё поступать в часть, но я их навряд ли получу.
Рана моя понемногу затягивается, и, вероятно, недели через две можно будет выписаться из госпиталя и ехать снова в часть. Хочется попасть в свою танковую часть, но не знаю, удастся ли. Что нового у тебя, моя родненькая, как здоровье? Как Витюшка, занимается ли он?
У вас, вероятно, уже убрали урожай, и идёт подготовка к зиме. Нахожусь, как я уже писал, в 12 км от Борисоглебска. Переслал Наде письмо, но ответа нет. <…> При выписке из госпиталя больных направляют в Борисоглебск, и я надеюсь всё же с ней повидаться.
Хотелось бы на зиму достать себе пару шерстяных носков и рукавичек, но не знаю, как это сделать, ведь посылок не принимают. Если бы у меня были деньги, я заказал бы через Надю, но пока я их получу, возможно, меня тут уже не будет. Так что не вздумай посылать мне денег сюда.
Возможно, я попаду в часть, которая будет стоять в таком месте, где можно будет заказать. Тогда я тебе напишу.
Не обижайся, что мало пишу. Если бы была возможность с тобой повидаться, дорогая, рассказал бы многое. Но сейчас не время для пространных писем.
Крепко целую тебя, моя родная жёнушка.
Мой адрес: Воронежская область, ст. Большая Грибановка.
Твой Герц.
Письмо сестре от Николая Рехлинга, погибшего в сентябре 1942 г. на Чижовском плацдарме
Милая Жешка!
Вчера тебе исполнилось 22 года. Это не так уж много, дорогая сестрёнка, это самые замечательные годы в жизни. Очень жалко, что эти годы проходят в такое тяжёлое время.
Но ты теперь хозяйка дома. Мы с Володей, в силу обстановки, доверили тебе жизнь и здоровье мамы. Береги её, делай всё, что в твоих силах, чтобы она меньше волновалась, старайся сделать её жизнь спокойной и сколько можно радостной. Тебе же, родная, я желаю многих и многих лет жизни, желаю счастья, желаю радости и веселья. Пользуйся жизнью, родная, ведь она бывает только один раз.
Обнимаю и крепко-крепко целую тебя, моя родная сестрёнка. Привет маме.
Коля.28.08.1942 г.
Благодарим за помощь в сборе материала Воронежский областной краеведческий музей и Центр военно-патриотического воспитания «Музей-диорама»
Найти родного человека... 
Ветеран ВОВ: «Американцы и сто лет назад мечтали нас потопить» 
«Врагу мы отомстим» Весточки с фронта - голоса из прошлого 
90 лет – время для активной деятельности