Вот и у нас чиновники всё чаще рапортуют о введении в Воронежской области так называемого инклюзивного образования («inclusive» в переводе с англ. означает «включённый». - Ред.). Это когда дети с ограниченными возможностями или психическими отклонениями учатся не обособленно - в специальных интернатах - а в обычных школах вместе с другими детьми. Но готовы ли к этому наши школы, учителя и, главное, сами дети?
Включить или выключить?
В области всё началось в 2011 году с программы «Доступная среда» и детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата, слуха и зрения. К 2015 году 40 школ в районах области и шесть в областном центре адаптировали для детей с ограниченными возможностями. Там установили пандусы, поручни, оборудовали специальные туалеты, радиоклассы и прочее. Систему пробуют - кто-то учится дома, кто-то в школе, кто-то дистанционно, а кто-то совмещает разные варианты.
Следующий этап - уже инклюзивное образование, когда к учащимся с ограниченными возможностями добавляются дети с соматическими расстройствами. К примеру, аутизмом (подробнее - на стр. 16).
По обоюдному согласию
Но как же реализуется программа «Доступная среда»? Для примера отправимся в Нижнедевицкую гимназию, где, помимо вышеперечисленного, есть и сенсорная комната, и кабинет реабилитации, и всевозможное оборудование. С детьми там работают социальный педагог, психолог, логопед.
- Педагогический коллектив проникся той мыслью, что дети-инвалиды не должны быть изолированы, - говорит Людмила Микулич, директор гимназии. - Это необходимо как самим инвалидам, так и остальным ребятам, чтобы они были более чуткими и отзывчивыми на чужую боль.
По словам директора гимназии, прежде чем начать работу по программе, психолог проводил тестирование с детьми-инвалидами, учениками школы и их родителями. Оказалось, что все относятся друг к другу с пониманием. В общем, обучение началось.
Сегодня в гимназии учатся 10 человек с ограниченными возможностями, всего же в районе таких ребят - 23. Дети с психическими расстройствами пока занимаются в отдельных группах, но учителя и психолог отмечают, что уроки идут им на пользу, так что в будущем они смогут влиться в обычные классы. Есть в гимназии четыре ребёнка с проблемами зрения, так называемые «пограничники», - у них нет инвалидности, но состояние здоровья таково, что зрение в любой момент может ухудшиться. Эти дети учатся вместе со всеми, но постоянно наблюдаются у окулиста.
Смотришь на эту идиллию и радуешься - до чего всё хорошо придумано! Но, как выясняется, не всем так повезло.
Хочу как все!
- Дети с физическими недостатками в состоянии воспринимать информацию вместе со всеми, в умственном развитии они не отличаются от своих сверстников, - уверена Лариса Сербенюк, замдиректора школы № 67 по учебно-воспитательной работе. - Зачастую физические недостатки незаметны, и дети про них забывают. Проблем в общении нет - мы много работаем с детьми, учим толерантному отношению друг к другу. К нам даже приходят ребята, которым в других учреждениях было неуютно.
И действительно, в этой школе ученики чувствуют себя комфортно. Они всегда готовы прийти на помощь. Так, одну девочку, ученицу старших классов, которая не очень хорошо ходит самостоятельно из-за заболевания опорно-двигательного аппарата, на переменах мальчики переносят на руках. А однажды в школе появился новый ученик - мальчик со слабым слухом. Раньше он учился в интернате для глухих детей, где ему было нелегко, потому что тамошние дети совсем не слышали и не говорили, он же немного слышит и разговаривает. В обычной школе ребёнок стал чувствовать себя куда комфортнее. Освоился в новом классе ещё один ученик - с нарушениями речи - он держит себя свободно и даже не стесняется отвечать на уроках.
- Основной принцип инклюзива - чтобы ребёнок чувствовал себя полноценным членом общества, - продолжает Лариса Сербенюк. - Мы ищем индивидуальные подходы, работаем с каждым ребёнком, чтобы понять, способен ли он усваивать информацию внутри класса. Нельзя просто определить ученика в общий класс и забыть о нём. Таким детям нужно помогать. И, конечно, следует понимать, что не всем подходит совместное обучение. Например, умственно отсталые дети не могут получать образование вместе со всеми.
Случается и так, что ребёнок хорошо учится и готов ходить в обычную школу, но не позволяют обстоятельства. Например, в той же 67-й школе в старших классах не могут учиться дети-колясочники. Проблема в том, что в здании нет подъёмников, а ученики старших классов учатся на втором и третьем этажах (на первом по санитарным нормам должна располагаться начальная школа. - Ред.). То есть колясочник просто не сможет попасть в класс, а потому вынужден учиться на дому. Нет в школе и психолога. Причина проста - не хватает средств. Если нужна помощь специалиста, учителя зовут эксперта со стороны. Вариант неплохой, но ведь бывают ситуации, когда специалист нужен срочно.
Выходит, не всё продумали чиновники, когда открывали здесь экспериментальную площадку. Оно и понятно - сверху не всегда разглядишь, что происходит «внизу». А к таким школам нужно особое отношение.
Есть и другая проблема - многие районные школы оснащены разнообразным оборудованием, однако в одних из них детей-инвалидов по пальцам пересчитать, а в других таких учащихся и вовсе нет. Вот и выходит, что деньги потрачены впустую, а «доступной среды» - там, где она действительно необходима - с гулькин нос.
Интернаты не отпустят
Татьяна Поветкина, председатель воронежской региональной общественной организации инвалидов «Искра надежды», доцент ВГПУ:
- Инклюзивное образование исключает любую дискриминацию. Оно даёт социализацию, адаптацию в обществе и считается более качественным, чем образование в коррекционных школах. Кроме того, все коррекционные школы области, кроме одной, - интернаты. Там пытаются создать другой мир, из которого потом очень сложно выходить во взрослую жизнь.
У нас много делается для развития инклюзивного образования. Ни одному ребёнку не отказывают в приёме в школу. Власти начинают задумываться и о создании ресурсных центров. Но, правда, не всегда всё проходит гладко. В этом учебном году был открыт ресурсный центр при коррекционной школе № 31. Идея была замечательная - чтобы профессионалы помогали учителям обычных школ в работе с детьми с ограниченными возможностями. Но сами сотрудники коррекционных школ оказались не готовы к введению инклюзивного образования. Они считают, что это смерть коррекционной педагогики. В итоге, учителя 31-й школы проголосовали против открытия ресурсного центра и против инклюзива вообще. Хочется надеяться, что в будущем ситуация изменится.
Нужны кадры и условия
Ирина Петрова, директор областного центра реабилитации детей и подростков с ограниченными возможностями «Парус надежды»:
- Инклюзивное образование невозможно без определённых условий. Когда мы говорим о детях с двигательными нарушениями, то достаточно сделать пандусы, оснастить школы всем необходимым. А, например, детям с аутизмом нужно больше. В первую очередь, школы должны решить кадровый вопрос: педагоги, методисты, психологи. И, конечно, нужны специальные условия в классе.
Я думаю, что самим детям с ограниченными возможностями будет не сложно влиться в коллектив, если к этому готовы учителя. Ведь дети воспринимают всё, что транслируют взрослые. Если ученик обижает новенького, то нужно сделать ему замечание, рассказать о патологии, которой страдает ребёнок, и о том, как такое отношение ранит другого человека. Дети примут это легче с помощью взрослых. Если мы не начнём работать над этим сейчас, то никогда не наступит то время, когда наше общество будет толерантным.
Мы не готовы!
Идеально, если инклюзия вводится уже в детсаду: и ребёнок с ограниченными возможностями вливается в коллектив, и дети вокруг к нему привыкают.
Гораздо сложнее, когда этот процесс начинается в подростковом возрасте. Это стресс и почва для неадекватного поведения. Но прежде чем вводить инклюзив, нужно менять программу в педвузах. У нас же и обучение учителей, и ввод инклюзивного образования происходят параллельно. Основной удар пришёлся на учителей начальных классов. Условно они прошли курсы, но их объём недостаточен для работы с детьми разных диагнозов.
Понятно, что у государства благие намерения. И это не только социализация детей, но и сокращение расходов, ведь ликвидация коррекционных учреждений экономит средства. Но когда инклюзив вводится без подготовки, ни к чему хорошему это не приведёт.
В мире в классах, где обучаются разные дети, есть тьютеры - педагоги, для тех, кто что-то не усвоил. Тьютер сводит ребёнка с учителем, который помогает ученику «догнать» класс. Кроме того, с такими детьми и классами работает огромная психолого-педагогическая служба. У нас, к сожалению, всё ложится на плечи практически неготовых к инклюзии педагогов.
Ольга Картавцева, председатель совета Воронежского реготделения Всероссийского педагогического собрания
В Тамбове закрывается интернат для инвалидов 
Ни шагу в сторону! Учителей загонят в рамки 
«Призванный» учитель 
Кто не успел, тот опоздал? 
До чего доведёт нашу школу реформа образования?