Посёлок Рябчево в Каширском районе автомобилисты стараются объезжать стороной. Кажется, что в здешних колеях можно застрять безвозвратно. Покрытый глубокими ямами съезд ведёт в полноводную лужу. На ней же асфальт заканчивается. Дальше – только пешком по раскисшему, жирному чернозёму. Лужи становятся всё шире, пока вовсе не теряют берега, разлившись от забора до забора.
Земля из-под ног
На заброшенной земле вымахали двухметровые джунгли из бурьяна. Из них выглядывает расположенная посреди села электроподстанция. Два года назад рядом случайно вспыхнула трава. Перепуганные старушки с вёдрами наперевес бросились тушить огонь. К счастью, обошлось.
– Приходили 100 купцов, говорят – была б дорога, всё б на дачи раскупили. Но как увидят наше бездорожье, сразу бегут, – сетует Анастасия Ершова, 77-летняя жительница Рябчева. – А мы скоро помрём. Отработали, и теперь никому не нужны.
А ещё земля здесь стала уходить из–под ног – её уносит стекающая после обильных дождей вода. У Анастасии Ершовой под горку съехал весь огород. Когда почва сползла, обнажился толстый телефонный кабель. Теперь рябчевцы боятся остаться без связи.
…Говорят, что в лучшие времена жизнь здесь била ключом. Дважды в год – зимой и летом –
дорогу чистил грейдер. По улицам после уроков в школе–четырёхлетке носились ребятишки. Взрослые работали на местной маслобойне и других предприятиях. Всё необходимое можно было купить в сельмаге. И почти в каждом дворе держала корову – стадо насчитывало 160 бурёнок.
Сегодня в окрестных лугах пасутся только две рогатых животины. Большинство жителей – старики. Молодые подались в охранники в Колодезную да Нововоронеж. В 2000-х школа превратилась в магазин, теперь дюжина местных ребят ходит за знаниями пешком за 5 км в соседнее Данково. Какой там школьный автобус!
Спустя несколько лет закрылся и магазин, а добротное здание разобрали на кирпичи. Теперь ближайшая торговая точка располагается в 3 километрах. И когда кто-то из селян решает выбраться на «большую землю», все соседи заказывают соль, спички, муку, мыло – всё самое необходимое. Хлеб местные старушки покупают про запас – по 8–10 буханок...
– Едим плесневелые булки – хуже, чем в войну! Сухари сушим, как во время голода! – на сельском сходе страсти перехлёстывают через край. Хор возмущённых голосов старается перебить Любовь Чернякина, глава Данковского сельского поселения. Чиновники из областного и районного центров изредка наведываются в Рябчево, покачают головами и пропадают без вести. Вот и приходится за всю «вертикаль» отдуваться одной Чернякиной. Но у неё ответ один: бюджет всего поселения – всего 2 млн рублей. На самое необходимое не хватает.
Проблема магазина тоже кажется неразрешимой. Предприниматели не соглашаются возить сюда продукты, справедливо опасаясь покалечить автомобиль на местных ухабах.
Интересно, что рядом с селом находится песчаный карьер. Во время ремонта трассы «Дон», затеянного к Олимпиаде в Сочи, из него вывезли десятки КамАЗов песка, но никто и не подумал помочь с дорогой селянам.
В каменном веке
К сожалению, поселений, подобных Рябчево, на карте области – пруд пруди. Среди них и хутор Архангельский Россошанского района. Когда-то хутор назывался селом, там было 100 дворов, сейчас – гораздо меньше. И хотя Архангельский расположен совсем близко от цивилизации – до райцентра рукой подать, всего-то 30 км, селяне, по их выражению, чувствуют себя жителями каменного века.
– Хлеб люди пекут сами, магазинов на хуторе нет, ближайший – в Анновке, а это 10 км, – поведал нам Николай Кравченко, читатель «АиФ–Черноземье». – В Анновку же ходит в школу местная детвора, так как своей школы в Архангельском нет.
Причём до трассы – 4 км из 10 – приходится идти по полному бездорожью. Стоит ли говорить, что в распутицу на хутор не проедет ни одна машина?!
Посёлок Южное отделение совхоза им. Дзержинского, что в Новоусманском районе, и вовсе в получасе езды от Воронежа. Но ощущение, что он оторван от «большой земли» многими километрами: ни дорог, ни автобуса, ни детсадов, ни школ. Нет даже магазина. Лишь раз в неделю приезжает «торговая точка», как говорится: кто не успел – тот опоздал…
– Жизнь в Южном очень трудна, – сетует Алла Петрова, местная жительница. – А ведь ещё не так давно здесь было абсолютно всё – даже своя столовая! Сейчас молодёжь почти вся разъехалась. Кто остался, работают в других сёлах или в Воронеже – ездят на своих машинах. А вот стариков, которые ни работать уже не могут, ни хозяйством заниматься, просто жаль. Никакого будущего у села нет.
Подобные заявления – лишь иллюстрация к данным статистики. По сведениям Воронежстата, только в период между двумя переписями населения – с 2002 по 2010 гг. – численность сельского населения в регионе снизилась на 6.9%, составив 848.8 тыс. человек. Число сельских населённых пунктов уменьшилось с 1 872 до 1 717. Причина – «отсутствие в них жителей и приписки объектов служебного назначения, кордонов и разъездов к ближайшим населённым пунктам». А ещё в 2010 году на территории области насчитывалось 76 населённых пунктов вовсе без населения, то есть название и место есть, но ни одной живой души нет. И где гарантия, что мёртвых деревень не будет становиться ещё больше?
Меж тем с высоких трибун продолжают звучать красивые слова о возрождении российского села, о поддержке сельского хозяйства. На фоне этих пылких речей убитая воронежская глубинка с её плодородными землями вызывает недоумение. Неужели главный потенциал нашего региона так и останется невостребованным, и добыча посреди чернозёмов того же никеля – со всеми вытекающими отсюда последствиями – наш удел и наш же конец?
Ненормальные масштабы
Исаак Загайтов, профессор Воронежского государственного аграрного университета:
– Урбанизация – сокращение доли сельского населения – общемировая, долговременная тенденция. В эпоху рыночных реформ этот процесс поначалу замедлился: обнищавшие горожане попытались спастись на земле.
Молодёжь возвращалась к родителям. Но спустя 5-6 лет процесс возобновился и принял ненормальные масштабы: деревня начала просто вымирать. Интеллигенция покинула село. Дело в том, что государство перестало заботиться о системах образования и здравоохранения в целом, а в селе они и вовсе были брошены на произвол судьбы.
Кое-где этой тенденции пытаются противостоять. Например, в Белоруссии взят курс на создание агрогородов. Там сохранились колхозы и совхозы, а значит, предприятия, рабочие места и заработок для людей. Но для того, чтобы повысить эффективность социальной сферы, сельское население стали концентрировать в крупных населённых пунктах, в которых развивается перерабатывающая промышленность. Ещё в Советском Союзе занимались развитием перспективных населённых пунктов. Даже разрабатывалась программа перемещения некоторых цехов промышленных предприятий в сельскую местность. Теперь это же пытаются сделать белорусы.
Чтобы затормозить негативные процессы, нужно сохранить социальную сферу. Будет школа, будет поликлиника – сохранится и деревня. Но сегодня у российского государства на это денег нет. На днях правительство объявило о сокращении в следующем году расходов на образование и, в первую очередь, это будет сделано за счёт села. Так что вымирание только ускорится.
Особенные и непредсказуемые
Алла Верецкая, социолог:
– Может так случиться, что крестьянство вскоре вымрет у нас как класс. Однако что-либо говорить наверняка о судьбе воронежской деревни трудно. Ведь никаких серьёзных исследований на этот счёт в России не проводилось, их просто никто не заказывал. Можно предположить, что этот процесс – результат комплекса причин. В основном – это изменение системы ценностей, тот образ жизни, который пропагандируют «глянцевые СМИ», а также отсутствие инфраструктуры и работы в селе.
Можно предположить и то, что мы будем развиваться по западному образцу. К примеру, в США только 4 % крестьян, и продуктами американцев обеспечивает Южная и Латинская Америка. Но кто на самом деле знает, как будет у нас. Мы же особенные, непредсказуемые, у нас всё не как у людей.
Освобождают территорию
Николай Паринов, заслуженный работник сельского хозяйства, депутат Госдумы 1-го созыва:
– Вымиранию деревни способствуют огромные холдинги. Они не обеспечивают занятости населения. Люди, которые живут в селе, им не нужны. В итоге кто-то спивается, а кто-то уезжает. Нужно создавать хозяйство на каждые два-три села. Ведь продовольственная безопасность – это самое важное. Можно быть с танками и самолётами, но если будет нечего есть, мы погибнем.
Поначалу у нас поддерживали фермеров, потом бросили их на выживание. Некоторые выжили – как правило, это те, кто приближен к власти, имеет в родственниках чиновников и т. д. А большинство загнулось или влачат жалкое существование.
У коммунистов была хорошая политика - возрождение перспективных сёл. Теперь про это забыли. А ведь не надо ничего изобретать, нужно просто поднять все прежние идеи.
Раньше люди ютились вокруг ферм. Сейчас и работать негде, и украсть нечего. Да что там фермы - школы закрывают… Это либо глубочайшая ошибка, либо продуманная политика очистки территории.
России нужны две главные программы. Первая – духовное воспитание. Вторая – развитие сельского хозяйства.
Остальное приложится. А деньги найти очень легко: надо на 70% сократить чиновников. При коммунистах наше небольшое хозяйство контролировала 21 организация. Сегодня – 72. Куда уж больше?!
Мнение власти
Татьяна Головачёва, депутат областной думы:
– Я не считаю, что с воронежскими деревнями какая-то катастрофа. Сейчас в селе есть всё: вода, газ, школы искусств, спортивные комплексы. По данным социологов, на территории муниципальных районов самые комфортные для жизни условия.
Вымирание деревни, о котором сейчас говорят, – это объективный процесс урбанизации. Обратите внимание на Европу: там вообще такого понятия, как село, нет! Ведь люди где живут? – Где есть работа. Раньше был колхоз, низкий уровень механизации и автоматизации труда - соответственно, работы было много, и деревня жила. Двести человек обрабатывали одно поле – сейчас это может сделать одна машина и 3 человека. Все остальные будут невостребованны. И даже молочную ферму при нынешней технике может обслуживать несколько рабочих.
У нас и развитие идёт по европейскому типу: деревня просто-напросто заменяется фермерскими поселениями. Ну, а в тех населённых пунктах, где есть производство, там и жизнь продолжает кипеть!
Жители отдаленных деревень стали отшельниками поневоле 
Новый фильм Никиты Михалкова озадачил курскую интеллигенцию 
Александр Семенихин: «Если молчать - будет как в Кущевке» 
Селу нужна господдержка