Когда цены на энергоносители бьют рекордные минимумы, и сама судьба добычи многих полезных ископаемых выглядит, мягко говоря, туманно, возникает вопрос: зачем нам южный полюс, и чем вообще занимаются наши исследователи в дорогостоящих ледовых экспедициях?
Будни полярника
Антарктика – это мировой заповедник. Поэтому, хоть и богата минеральными ресурсами, их добыча запрещена. Во всяком случае – пока. На более чем 40 научных станциях, расположенных на континенте, проводятся изучение климата, геологического строения материка, магнитосферы, ионосферы Земли, исследования льда и животного мира Антарктики.
Обсерватория «Мирный», положившая начало советскому присутствию на материке, открылась 13 февраля 1956 года. Сейчас в Антарктиде пять круглогодичных российских станций: «Прогресс», «Восток», «Новолазаревская», «Беллинсгаузен» и «Мирный». Там трудятся около 110 человек: от 12 до 40 на каждой. Полярная станция – это целый замкнутый мир, где, помимо исследователей, работают врачи и повара, есть своя электростанция, спутниковое ТВ с двумя каналами...
– Несмотря на обособленность, мы общаемся с учёными из других стран, – рассказывает Юрий Мизин, участник четырёх полярных экспедиций и начальник станции «Новолазаревская» с 2007 по 2009 гг. – Например, на расстоянии 3,5 км от станции «Новолазаревская» находится индийская станция «Мэйтри», что значит на хинди «Дружба». Мы нередко помогаем друг другу, даже праздники вместе отмечаем. Зимовка для полярника – это 9–15 месяцев. Раз в году происходит смена. Тогда же и завозят продукты – тоже на весь год.
По словам Мизина, осенью из Санкт–Петербурга отплывает научно–экспедиционное судно «Академик Фёдоров», которое доставляет полярников на станцию. В 44–ю экспедицию в 1999 году из–за погодных условий до места добирались целых три месяца, но обычно на дорогу уходит чуть больше одного. Часть сотрудников летят на самолёте до африканского Кейптауна. А уже до «Новолазаревской» можно добраться на самолёте ИЛ–76. Никаких навигационных атрибутов обычных аэропортов. Посадка на ледяную взлётку больше на глаз, на ощупь.
От аэродромной базы до «Новолазаревской» – 15 км. Гусеничные вездеходы ползут по ледяному насту примерно час. Кругом бело, толщина льда в Антарктиде, площадью в 14 млн кв. км, достигает четырёх километров!
Станция «Новолазаревская» расположена как бы особняком – на непокрытом льдом оазисе Ширмахера, что на Земле Королевы Мод. Ширмахером звали пилота, который первым увидел оазис в конце 30–х годов. А название Земле дали норвежцы, увековечив тем самым имя своей королевы, взошедшей на престол в самом начале XX века.
Рядом со станцией – столб–навигатор, указывающий направление городов разных стран, из которых прибыли учёные. Кстати, от «Новолазаревской» до Воронежа по грубым подсчётам 13 659 км. На станции развивается российский флаг. Но такая картина здесь нечаста – ураганные пронзительные ветра утихают редко.
Ватник и загар
Среднегодовые температуры на прибрежных станциях не очень низкие, но изнуряют сильные ветра, часто дующие со скоростью 30 м в секунду. Верхняя одежда для российских полярников шьётся специально – это ветронепродуваемый пуховик. При сильном ветре одевают ещё штормовой костюм, маску и очки. А летом полярники нередко пользуются… кремом от загара. Оказывается, за счёт отражения солнечных лучей от снега и льда суммарная солнечная радиация в Антарктиде такая же, как, например, в летнем Крыму.
– На полярных станциях технических профессионалов нужно даже больше, чем учёных – в первую очередь необходимо обеспечить работоспособность оборудования и только потом заниматься научными исследованиями, – говорит Мизин. – Я, кстати, по профессии биолог, а в свою первую экспедицию попал случайно: в 1998 году встретил знакомого, который до этого уже зимовал врачом в Антарктиде. Он и рассказал, что на одну из станций в 44–ю Российскую Антарктическую экспедицию требуется сотрудник. Я отправил заявку, и меня взяли, с тех пор ещё три раза ездил на зимовки. Вообще, довольно много учёных хочет работать в Антарктиде. Тянет туда особая гармония вечного льда. Хотя, конечно, расставаться с семьёй на такой долгий срок очень тяжело.
Кстати, у нас на зимовки в антарктические экспедиции женщин не берут. Ведь если что–то случится, помощь может идти и в течение полугода. К тому же, чтобы обеспечить быт на станции, нужно быть всем, в том числе и грузчиком. Но коллеги–полярники из других стран всё же практикуют участие в экспедициях слабого пола.
На всю жизнь
«Мирный» – это единственная российская станция, вблизи которой обитают практически все гнездящиеся в Антарктиде виды птиц – пингвины, буревестники и поморники. Колония императорских пингвинов там насчитывает около 5,5 тыс. пар взрослых особей. В начале мая самка откладывает яйцо, отдаёт его самцу и уходит на кормёжку на стационарную полынью на расстояние 30–40 км. Самцы, прикрывая кожной складкой яйцо, весь разгар полярной зимы до середины июля его высиживают. За это время они теряют до трети своего веса. Если самка не вернётся, самцу придётся бросить вылупившегося птенца на гибель, иначе и он сам погибнет. А пары у пингвинов складываются на всю жизнь. Они находят друг друга по голосу.
Когда птенец вылупляется, оба родителя непрерывно добывают для него пищу, преодолевая для этого большие расстояния. А в это время малыши находятся в так называемом «детском саду» под присмотром воспитателей – молодых особей, у которых пока нет потомства. В таком «саду» может насчитываться до 400 птенцов.
– В 60-е годы был проведён такой эксперимент: американские коллеги прилетели на станцию «Мирный», взяли несколько представителей императорских пингвинов и с ними улетели на свою станцию, на другой конец Антарктиды, где их выпустили. И, представляете, через год один из тех пингвинов всё же вернулся на «Мирный»! – удивляется учёный. – Вот что значит – верность родной земле!
Автостопом по России и Европам. Чего стоит и не стоит бояться на дорогах 
Путешествие в искусство. Шедевры, которые можно увидеть в Воронеже 
В поисках свободы. Как кардинально изменить жизнь, ничего не теряя 
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: 18 том 
Автограф Гагарина. О романтиках космоса, великих делах и времени перемен