Примечательно, что он за рекордно короткий срок из провинциального режиссёра, известного в узких кругах, превратился во всеобщего любимца. В 1999 году после представления пьесы "Как я съел собаку" Гришковец на следующее утро проснулся знаменитым.
На фестивале радиоспектаклей в Вене германская постановка пьесы завоевала три первые премии: "Лучшая пьеса", "Лучший исполнитель" и "Лучший перевод".
Многое за это время изменилось
Не раз отмечалось, что Евгений Гришковец стал чуть ли не культовой фигурой нашего времени, таким вот знаменем интеллигенции, говорящим от её имени. Он говорит о вещах, ясных и понятных тем, кто называет себя интеллигентом. Но почему такой успех? Почему, поделившись со зрителями своей "Собакой...", Гришковец внушил публике такое чувство сопричастности, единения, которого давно уже не было? Быть может, наш разговор с известным ныне автором поможет это понять?
- Евгений, вы - актёр, прозаик, опубликовали стихи...Всеядность ваша - от избытка энергии?
- Я не всеяден. Я - писатель, который исполняет свои тексты. Так, что получаются спектакли. Во всём остальном я себя не пробую. Я не смогу рисовать, потому что не умею этого делать. Я никогда не буду оперным певцом, так как не умею петь. Кстати, я не мечтал быть писателем - мечтал стать музыкантом. Но музыкантом не стал - выступаю на сцене со своими спектаклями.
- Вы десять лет уже ездите со своим спектаклем "Как я съел собаку". Вы замечаете, как меняется ваш зритель? По возрасту, по своему социальному положению? Что происходит с вашими зрителями?
- Многое в них изменилось. К сожалению, самые молодые зрители чаще всего сидят на балконе - я вижу тех людей, которые купили билеты поближе, в партер. Симпатичные в основном, люди. Если же серьёзно, сменилось несколько поколений зрителей.
Не ностальгия, но опыт
- За эти десять лет вы внесли какие-либо изменения в свой спектакль?
- Да, из спектакля были убраны реалии советского образа жизни, потому что молодому зрителю они уже непонятны. 18-20-летним зрителям непонятно, как это я, будучи маленьким, всю неделю ждал, когда будут выходные, чтобы можно было посмотреть мультфильмы. Я заменяю эту историю, чтобы она не воспринималась как архаизм. Я не хочу быть архаичным для молодых зрителей. Я хочу, чтобы эта история звучала, как универсальная история детства и юности. Хотя ни в школе, ни в университете, в сущности, за эти годы ничего не изменилось.
И ещё по одной причине я убрал реалии советского времени. Чем дальше оно отстоит от нас во времени, тем ностальгичнее звучит любое напоминание о нём. В памяти людей живёт ностальгия по Советскому Союзу. Но мне не нравится будить в людях тоску по утраченному. Опыт - слово более спокойное и точное. Дело в том, что есть ощущения жизни, которые с возрастом никуда не исчезают. Даже если это и воспоминания, то это непременно опыт, который из нутра человека никуда не исчезает.
Одиночество - бич нашего времени
- Среди тех, кто знаком с вашим творчеством, есть люди, которые утверждают: оно обладает неким психотерапевтическим эффектом. Вы целенаправленно пытаетесь создать такой эффект или это случайно выходит?
- Меня очень часто приглашают на семинары и симпозиумы психологической направленности. Я отказываюсь - у нас совершенно разные задачи. Но я очень хорошо понимаю, что современный человек, особенно житель большого города, безумно одинок. И я намеренно выбирал такие жизненные детали, которые могли бы происходить или происходят с каждым человеком. С мужчинами и женщинами, молодыми и не очень, богатыми и так себе... С разным уровнем образования. Именно это даёт ощущение, хотя бы во время спектакля, что они не одиноки. Такое возможно только в театре. Потому что, когда смотришь спектакль по видео, в одиночку, сидя дома перед экраном телевизора, такого ощущения нет. В театре оно непременно появляется.
У психотерапевта другая задача: он помогает своему пациенту разобраться в сути проблемы, успокоить его. Я полагаю, что своими спектаклями, наоборот, будоражу душу. Художественное впечатление отнюдь не успокаивает - наоборот, вносит тревогу и сумятицу в устоявшийся мир. Часто человек даже не понимает, что же с ним произошло, почему тот или иной фрагмент спектакля заставил его плакать, сопереживать герою. Почему произошёл такой вот укол в душу?
"Мои герои изо всех сил хотят жить..."
- Ваших героев часто называют рефлексирующими интеллигентами. Они у вас сильные или слабые люди?
- Я полагаю, что не может быть интеллигента, который бы не рефлексировал. Мои же герои далеко не всегда имеют высшее образование. Но они живут своей, очень драматичной и насыщенной жизнью. Они изо всех сил хотят жить. Правда, не очень хорошо порой понимают, что значит "хорошо жить", но они стараются. И одно это уже выводит их в разряд людей сильных. И очень неплохих людей.
-Ваши герои очень узнаваемы. По сути, это мы сами с нашими жизненными коллизиями, порой удобными, порой не очень. Но как вы считаете, на сцене должно быть табу?
- Несомненно.
- И что это для вас?
- Не знаю...Но в одном из спектаклей я пытаюсь подробно, с откровенными деталями рассказать, что же со мной происходило, потому что часто именно рассказ о том, что произошло, помогает избавиться от негативных впечатлений. Но вот на один из моих спектаклей пришла мама, и я понял, что не смогу при ней всё это рассказать. В моей жизни есть две женщины - мама и дочь, которых я никогда не смогу поставить своим словом в неловкое положение. В принципе, это и есть критерий того, о чём и как мы можем говорить со сцены.
Есть люди, которым совершенно наплевать на это. Они такое несут, что не только мамы - вообще никого не должно быть в зале.
- Как ваша известность отражается на вашем творчестве?
- Чем больше сделано, чем больше известность, тем больше ответственность. Потому что есть книги, спектакли, фильмы. И если вдруг появится откровенная дрянь, то изменится не только отношение ко мне как к человеку. Изменится отношение ко всему, что мною уже сделано. Чем больше ты известен, тем более ответственно следует относиться к своей известности. Не только из-за любви зрителей, но и из-за их доверия.
- Вы и сегодня будете играть новую версию своего спектакля "Как я съел собаку"?
- Да. Сейчас меня больше всего интересует тема встречи человека с государством. И тема свободы, которая в первоначальном замысле практически не присутствовала. Кто-то из не очень внимательных зрителей полагает, что в спектакле ничего не изменилось. Это не так - в нём изменилось всё. Вообще всё. Смысл, акценты - всё иное. Двенадцать лет назад в нас было столько надежды на то, что и мы, и страна проживём совершенно иную жизнь, столько веры в действенность перемен. Сейчас нами владеет жуткая апатия. Ощущение безнадёжности. И снова, как в середине 90-х, огромное количество нравственно здоровых, талантливых людей уезжает за границу. Чего не было в 2000-е.
- Скажите, как скоро у вас выйдет новая книга?
- Я очень надеюсь, что в этом году. Если не успею выпустить её до нового года, то следующий вариант - в марте. Я не умею писать в дороге, что называется, на коленке. Мне обязательно нужен свой кабинет, тишина.
- О чём будет ваша новая книга?
- Если можно в двух словах сказать, о чём, то и писать не стоит.
Для справки
Моноспектакль "Как я съел собаку", в котором Евгений Гришковец делится своим опытом матросской службы на Тихоокеанском флоте так, будто этот опыт получен лично каждым из зрителей, по различным театрам России и зарубежья кочует уже десять лет.
Режиссёр–документалист Сергей Тихомиров: «Всё это - фарс!» 
Третий - не лишний. Основатель театра «Компромисс» о цензуре и невежестве 
Лекарство от фашизма: Липецкий режиссер о памяти, обидах и культуре. 
«Мне пора создать рок-группу». Сергей Безруков о кино, Пушкине и Саше Белом 
Ловкость рук и обаяние. Иллюзионист раскрывает секрет фокусов с картами