Движение стрелковцев
Для начала хочу пояснить, для чего создано движение «Новороссия» Игоря Стрелкова – в Белгороде возле центрального рынка открыто его представительство. Цель движения в том, чтобы создать для самопровозглашённых республик Новороссии некое подобие тыла, взяв на себя часть вопросов гуманитарного характера – вещевого, продовольственного и лекарственного обеспечения. «Белые конвои» МЧС России, которые регулярно пересекают границы ДНР и ЛНР, к сожалению, привозят недостаточно продовольствия и лишь минимально необходимое количество медикаментов для пенсионеров и беженцев, которых много в обеих республиках.
Тысячи людей из Донецкой области сражались в ополчении. Многие погибли. Их дети, вдовы, матери и отцы не могут вернуться без риска для жизни на территорию, где находятся вооружённые силы Украины. Естественно, они не имеют донецкой или луганской прописки, а система устроена так, что официальную гуманитарную помощь получают только жители областных центров и окрестных городов. Так работает система. Адресная гуманитарная помощь предназначается именно для этих обездоленных людей в республиках Новороссии.
Через границу
С волонтёром Светланой из белгородского отделения движения «Новороссия» мы загружаем в микроавтобус несколько десятков коробок с тёплыми вещами и продуктами. На каждой коробке – фамилия получателя. Транспорт предоставлен бесплатно белгородскими сторонниками движения.
По дороге в направлении границы на территории России редко бывают приключения. Их практически нет даже на границе. В прошлом году я уже был в Донецке и, исходя из опыта той поездки, могу сказать, что таможенный контроль с обеих сторон усилился. Конечно, таможенники не стали досматривать все коробки, но три–четыре были вскрыты, чтобы убедиться в отсутствии в них оружия или иной запрещённой контрабанды. В целом досмотр не слишком дотошный, а со стороны таможни ЛНР и вовсе внешний.
За несколько дней до нашей поездки в ЛНР была попытка вооружённого переворота, а потому до Луганска лучше добираться до комендантского часа. Впрочем, как и всюду на территории самопровозглашённых республик, российские номера авто вызывают доверие на блокпостах ополченцев. Туристы и любопытные из России сюда не ездят.
На следующее утро мы прибыли в Луганск. Отвезли несколько коробок с тёплыми вещами и тушёнкой в семью, чей сын учится в белгородской семинарии. Мужчина встречает нас на пороге, принимает с благодарностью коробки с вещами и говорит, что передаст их в храм, где местный батюшка раздаст их наиболее нуждающимся прихожанам.
Следы боев в Луганске почти незаметны, власти довольно быстро сделали косметический ремонт зданий. На улицах довольно оживлённо. У многих луганчан есть работа. Во всяком случае, местный патронный завод работает на полную мощность.
Воинское общежитие
В городе Снежном мы приехали к пожилой женщине Любови Семёновне, привезли ей коробку с лекарствами, которую собрала для неё Светлана в Белгороде. Любовь Семёновна больна и не может самостоятельно передвигаться. К ней приходят люди помогать по дому и готовить еду, и практически вся пенсия уходит на оплату услуг этих людей. Лекарства ей уже не по карману. Она сердечно благодарит нас за посылку.
После серого и провинциального Луганска Донецк выглядит столицей. Чистейшие улицы сияют новой дорожной разметкой, фасады домов свидетельствуют о недавнем капитальном ремонте, что особенно впечатляет, если знаешь, что в километре от этого городского ландшафта идут бои. Мы со Светланой подъезжаем к воинской части, где живут вдовы и сироты погибших ополченцев со всей территории Донецкой области, а также беженцы из других частей Украины, которых преследуют киевские власти.
Нас встречает Юля, неформальный лидер небольшой общины женщин и детей, которые нашли здесь приют. Сама Юля родом из Харькова, она была активисткой антимайдана, за что её арестовало СБУ. Там её жестоко избивали, но она не утратила врожденной энергии и жизнерадостности.
– Мы очень благодарны за вашу помощь, она очень своевременна и нужна. Перед зимой многие бабушки плохо одеты, и зимние вещи им очень нужны. Спаси Господи всех, кто нас не забывает! – говорит Юлия с улыбкой, пока мы выгружаем коробки с вещами и продуктами.
Близится зима, отопление в Донецке не слишком жаркое, а детей в общежитии много, потому его обитатели просят на зиму обогреватели. Отсутствие отопления – одна из самых актуальных проблем. Голодными люди, конечно, не остаются. В столовой воинской части ДНР их всегда накормят, но с остальными бытовыми удобствами – проблемы. Например, стиральный порошок очень дорогой, а денег нет, при этом детскую одежду надо стирать часто. И это только одна проблема
Ирина родом из Дзержинска, её сын погиб в Горловке, а она с невесткой и тремя детьми вернуться не может, поскольку там стоят вооружённые силы Украины. Вначале ей как многодетной матери выдавали официальную гуманитарную помощь. Но у семьи нет донецкой прописки.
– Я вначале ходила записываться за гуманитарной помощью, но потом перестала, – рассказывает Ирина. – Нам не доходит официальная гуманитарная помощь от России. Красный крест вообще не помогает. Я перестала ходить в официальные благотворительные организации. Спасибо стрелковцам – не забывают.
– У меня муж был в ополчении, потом погиб, – говорит другая обитательница общежития, Евгения из Бахмутовки. – Вся моя семья в чёрном списке СБУ. Нам сказали знакомые, что достаточно мне с детьми дойти до украинского блокпоста, и больше нас не будет. Одна из вдов ополченцев вот так решила вернуться с ребёнком домой – и больше о ней и о ребёнке никто ничего не слышал.
Евгения всё ещё ждёт убитого мужа. «Говорят, его видали в Луганске», – робко делится она надеждой с Юлей, и та обнимает её с грустной улыбкой. Что можно ответить вдове, которая не видела тело своего убитого мужа?
Наша миссия почти завершена. Последний адрес – у ж/д вокзала, где живут ополченцы, которым надо доставить несколько упаковок с памперсами для тяжелораненых, костыли и продукты. Обычно здесь почти не прекращаются обстрелы, но сегодня здесь очень тихо. Ребята встречают нас во дворе двухэтажного дома, где живут в обычной квартире, отдыхая от службы. Памперсы предназначены тем, кто вышел из госпиталя, но ещё не может ходить. Таких несколько человек, но общаться с кем–либо из посторонних они не хотят. Всё–таки молодые парни, а лежат, как парализованные старухи.
– Укры почему–то молчат уже неделю, – рассказывает ополченец Геннадий. – А раньше каждый день прилетали мины. Здесь рядом взлётная полоса аэропорта, недалеко Авдеевка. Все снаряды летят через нас.
Ребята предлагают накормить нас оладьями, но надо уезжать. Обстрелы могут начаться в любое мгновение, а у нас микроавтобус чужой, его надо беречь. Поездка в общей сложности заняла более 3 суток, спать нам всем приходилось прямо в машине.
Пока мы возвращаемся к границе по гладкой, недавно отремонтированной дороге Донбасса, я думаю о том, почему солдаты русского мира, ставшие инвалидами, не получают пенсии, а вдовы ополченцев без прописки брошены на произвол судьбы? Наверное, оттого, что русская весна, грянувшая в 2014 году, была стихийным и настолько мощным народным движением, что даже напугала официальные власти. Власти не ожидали, что русский народ, который они привыкли считать населением и электоратом, окажется такой неодолимой силой, обуздать которую, может быть, уже не в их власти. Как следствие – эти бюрократические издержки, исправить которые пытается движение стрелковцев. И в завершение – просьба к жителям области: у кого есть возможность, принесите исправные электрообогреватели для детей, матерей и вдов ополченцев в отделение движения «Новороссия» Игоря Стрелкова возле центрального рынка Белгорода.
СМИ: российские самолеты доставят сербскую гуманитарную помощь в Алеппо 
Более 600 тонн гумпомощи доставила колонна МЧС России в Донбасс 
Анастасия Кравченко: «Люди на Украине убивают друг друга от усталости» 
С протянутой лапой. Кто просит милостыню на улицах города 
Один день в Донецке. Как сегодня идет мирная жизнь в ритме разрывов