Художник А. Шилов: «Творческий человек должен быть с оголённым сердцем»

Работы мастера из его знаменитой коллекции портретов ветеранов Великой Отечественной войны можно увидеть в галерее им. А. А. Дейнеки.

– Я буду писать этих людей до последнего вздоха. Я перед ними преклоняюсь, – рассказывает автор нескольких десятков портретов ветеранов. «АиФ–Курск» узнал у народного художника СССР, как создавались эти картины, почему Шилов не признаёт никаких направлений, кроме реализма, и в чём он ищет вдохновения.

Откуда герои

Екатерина Апонина, АиФ-Курск:– Александр Максович, как вы находите героев своих картин цикла «Они сражались за Родину»?

Александр Шилов: – Каких–то героев мне советуют знакомые, каких–то я встречаю сам. Вот, к примеру, портрет безногого пулемётчика Шорина, который потерял в 19 лет две ноги под Псковом. После войны он не спился, не ходил по электричкам с протянутой рукой. Устроился работать на завод «Москабель», проработал там 40 лет, женился, вырастил сына. Настоящий герой, русский солдат. Меня с ним старший товарищ познакомил. Другая картина – военный лётчик. Я его встретил просящим милостыню на Тверской улице. У него на руках больная жена и сын, поэтому даже его приличной пенсии на лекарства не хватало. Вот он в первый или второй раз с таким большим стеснением протягивал руку… Я подошёл к нему, попытался его уговорить попозировать, он отказался, испугался даже. На второй раз согласился. Я ему приплачивал, а он позировал. Так что самые разные истории бывают.

– Следите за жизнью героев, общаетесь с ними?

– Со всеми, конечно, невозможно. Но с людьми, которые мне симпатичны и которым я приятен, я общаюсь. Вот я недавно написал одного участника войны, ему 95 лет – Иванов Леонид Григорьевич, генерал. Прошёл всю войну. Мы с ним подружились и звоним друг другу каждый день. Или, например, есть у меня портет монахини с молодой послушницей. Эта монахиня воевала, она участница Сталинградской и Курской битв. Несколько лет назад она меня сагитировала съездить в Николо–Рыльский монастырь (в Курской области. – Ред.). И я там тоже сделал две работы, за что ей очень благодарен.

– Сколько времени у вас уходит на написание одной картины?

– Всегда по–разному. Лётчика, например, писал два месяца. Я по возможности, работаю по методике старых мастеров. А это требует времени. Моя задача – превратить краску в жизнь. Чтобы, подходя к картине, вы не видели кухни художника, чтобы вы видели только результат. За этим словом стоит очень много. Это постоянная работа над своим мастерством, чтобы зритель подошёл к какому–то портрету, и у него возникло желание с этим человеком общаться, чтобы для него он был живой. Абсолютного внешнего сходства недостаточно, надо выразить внутренний мир человека, его характер, заставить говорить глаза. Краску превратить во всё живое. Какой предмет бы я ни писал – шёлк, дерево, металл, засаленная гимнастёрка, – он должен выглядеть как настоящий.

Современное искусство

– Из всех направлений искусства вы признаёте только реализм. Чем вам не нравится современная живопись?

– Как говорил великий русский художник Иван Крамской, нет понятия «современное искусство». Искусство либо есть, либо его нет. Разговор о разных направлениях – это обман, попытка скрыть своё неумение за девизом «Я так вижу» или «Я так слышу». А на самом деле там и смотреть не на что, и слушать нечего. Искусство – это не прогулка по жизни с богемным настроением. Это серьёзный каждодневный очень тяжёлый, но добровольный труд. Каждый художник должен писать то, что чувствует сердцем. Только реалистическое искусство, основанное на величайшем реалистическом мастерстве и глубоком содержании, способно выразить то, что у человека внутри. Но одного мастерства мало. Художник не тот, кто рисует. Рисуют сейчас многие, поют все. Вопрос – как? Нужно обязательно, чтобы в процессе творчества участвовала и душа. А если сердце и душа не участвуют в создании картины, она не остановит на себе взгляд зрителя. А задача художника – достучаться до сердца зрителя. Для чего же ещё выставлять работы на ваш суд? По вашему отношению я должен судить, нужно ли людям то, что я делаю, или нет. Если нет, значит, я работаю в корзину. Или другой вариант: превратиться в прижизненного гения и делать вид, что меня не понимают – поймут через 200 лет. Поэтому я считаю, что если мы будем воспитывать детей на «–измах» всяких извращённых, которые оплёвывают всё священное, что есть в человеке от природы, то мы придём к деградации, почти уже пришли.

Художник с оголённым сердцем

– В чём вы черпаете вдохновение, или у вас такое состояние постоянно?

– Я благодарен судьбе за то, что в сердце горит огонь. Если такого состояния нет, то ничего нет. Человек искусства должен засыпать с мыслью – скорее бы прошла ночь, чтобы быстрее «встать за станок». Вот это чувство должно быть. И обязательно должно быть стремление к совершенству. Если этого нет, тоже конец. Художник превращается в простого ремесленника и начинает повторять себя. Творческий человек по натуре должен быть самоедом. Он должен видеть недостатки в своём творчестве. Избрать себе пример высокий, чтобы стремиться к нему по уровню мастерства. От работы к работе надо расти, подниматься над самим собой. Это тяжёлый труд, но приятный. Творческий человек должен быть с оголённым сердцем. Потому что если он пенёк с глазами и ни на что не реагирует, живопись его будет мёртвая, бессердечная.

– Как вы себя поддерживаете в форме?

– Никак. Мне некогда за собой следить. Физической формой я знаете когда занимался? Когда мы трое росли у матери, отца не было. Материально жили ниже уровня бедности. Я пошёл в школу рабочей молодёжи и одновременно, не имея никакой профессии, но желая помогать матери, работал грузчиком. Шесть с половиной лет – на винном заводе, на мебельной фабрике. А вечерами рисовал и готовился к поступлению в институт. И сейчас мне сидеть некогда. Я этому очень рад. Когда сердце горит огонь, вот вам форма! А потом, если человек сыто живёт, то когда он сядет за мольберт, это будет полчеловека, потому что у него энергия будет идти не на творчество, а на переваривание пищи. Это недопустимо.

– То есть художник должен быть голодным?

– Нет, это всё байки. Ещё скажите, что художник должен быть нищим! Это сказки, которые придумывают опять же – в оправдание. Потому что если человек делает то, что людям нужно, он голодным никогда не будет.

– А если наступает так называемый творческий кризис?

– Значит – всё, конец. Что такое кризис: пропало желание, потух огонь в сердце? Или человек устал, сдулся, как воздушный шарик? Это не кризис, это пустота внутренняя. Значит, нет желания, нечего сказать своей работой. Это всё.

Смотрите также:

• Художница Лариса Гришаева: «Работая в тишине, проникаешь в душу картины» →
• Живописец: «Каждая выставка – это определённый экзамен для художника» →
• Бывший подполковник милиции «пишет» картины крыльями бабочек →