Воронежские оппозиционеры подводят итоги прошедших обысков

Статья по теме

«Болотное» дело аукнулось и в Воронеже

Воронеж, 20 декабря – АиФ-Черноземье

Напомним, что 19 декабря около 7-00 утра Следственный комитет Москвы начал обыски в квартире правозащитницы и директора антикоррупционного сетевого кабинета «Трансперенси интернешнл – Россия» Натальи Звягиной, а чуть позже у бывшего вице-мэра Воронежа Александра Болдырева. Ордер на обыск у Натальи Звягиной и Александра Болдырева был выписан Басманым Судом г. Москвы.

В течение дня прошли обыски у Бориса Супренка, сопредседателя воронежского общества «Солидарность», Геннадия Панкова, заместителя главного редактора газеты «Мы, граждане» и Романа Хабарова, известного воронежского активиста руководителя ООО «Защита», и в квартире матери Хабарова. Около двух часов дня начались обыски в Воронежском Доме прав человека, в котором расположены офисы Молодежного правозащитного движения, Межрегиональной Правозащитной Группы, Фонда ЭКОСОЦИС и Движения «ГРОЗА».

Пресс-служба следственного комитета РФ сообщает, что оппозиционеры организовывали различные семинарские занятия для привлечения сторонников к «участию в массовых беспорядках». Обыски были проведены с целью выявления доказательств причастности правозащитников к уголовному делу «Удальцова, Развожжаева и Лебедева».

У Звягиной обыски продолжались около трех часов, она так прокомментировала это в одной из социальных сетей: «Обыскивающие немного помогли по хозяйству – передвинули рояль, внимательно изучили и отсняли богатейшую коллекцию социально-политических наклеек, но ничего не изъяли (ни со стены в туалете, ни альбомы, ни ещё не разобранные кучки)». В следственном комитете она была допрошена в качестве свидетеля, с нее взяли подписку о неразглашении, а также долго не отпускали, мотивируя это проведением необходимого «генетического анализа».

У Романа Хабарова, по его сообщениям, «обыск проходил культурно, корректно и цивилизованно. Не считая его незаконности и необоснованности». Были изъяты фотографии, несколько сим-карт, конспект семинара Московской школы политических исследований, а также несколько старых сотовых телефонов.

Более «весомые» доказательства были найдены в квартире Геннадия Панкова – сверток «содержащий, предположительно, наркотическое вещество растительного происхождения «марихуана»». У Бориса Супренка изъяли документы, подтверждающие получение грантов компаний, зарегистрированных в США, на общую сумму 469 000 рублей.

Обыски в квартирах воронежской оппозиции и в Доме Прав человека вызвали широкий общественный резонанс и бурные обсуждения.

Андрей Юров, воронежский правозащитник, член Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека, так прокомментировал ситуацию в одном из интервью:

– Оба эпизода нуждаются в серьезном изучении и серьезной реакции. По событиям в Воронеже я уже провел беседы с другими членами президентского совета, я связался с воронежским омбудсменом и попросил ее вмешаться в ситуацию. «Воронеж попал во все сводки международных СМИ как город произвола, вам придется жестко реагировать на все это», — сказал я ей. Надо выяснять, насколько законно они действовали. Насколько я понял, эти люди отказались показывать документы поначалу даже местной полиции, которую вызвали правозащитники. Я сам звонил в Следственный комитет, чтобы мне как члену президентского совета объяснили, что происходит, но они отказались отвечать на мои вопросы.

Александр Болдырев так прокомментировал обыски:

– Поскольку мною была дана подписка о неразглашении, могу только в целом прокомментировать данную ситуацию. Эти обыски можно делать в разное время, не обязательно приходить в семь утра. Эта процедура была направлена на то, чтобы отбить охоту заниматься любой оппозиционной деятельностью. Обыски в Доме Прав человека тоже проходили с многочисленными нарушениями, но я не юрист, поэтому не могу подробно прокомментировать данную ситуацию. По поводу так называемого «генетического анализа» могу сказать, что это просто унижение, а не анализ. В целом, известно, что из Москвы приезжало около 10 человек, какая-то часть из них осталась. Мы проходим в качестве свидетелей.

Роман Хабаров тоже может рассказать только общую информацию о сложившейся ситуации:

– Вся информация, которая размещалась мною в твиттер, социальные сети, была еще до дачи мною подписки о неразглашении, сейчас могу говорить только в общем. Меня допросили, сделали генетический анализ, все это происходило в соответствии с постановлением Басманого суда Москвы. Какую-либо информацию подтвердить или опровергнуть я не могу. Информацию, которая касается меня лично, в интересах следствия, я тоже не могу разглашать. Возможно, в скором времени будет подготовлен официальный материал, на который можно будет ссылаться.

В СК по Воронежской области никаких официальных комментариев не дают, поскольку делом занимается Следственный комитет по РФ.

Смотрите также:

• Правозащитник Дмитрий Краюхин прокомментировал обыск по делу «Орлеца» →
• В Воронеже СК РФ продолжает обыски у оппозиционеров →
• Что делать, если вас затопили? →