Генетика — одна из самых сложных и интересных научных дисциплин — выходит на новый уровень развития. С одной стороны, это может послужить на благо человечества, с другой — нести потенциальные угрозы.
Кандидат биологических наук Владимир Обрывков рассказал «АиФ-Черноземье», как клонирование может помочь сельскому хозяйству и почему ГМО - это не так уж и плохо.
Генетическая угроза
Анастасия Ходыкина, «АиФ-Черноземье»: Владимир Александрович, недавно президент страны заявил, что иностранные спецслужбы собирают у россиян биологический материал. Есть ли в этом опасность?
Владимир Обрывков: Использование генетического материала — вполне реальная угроза. Было ядерное, химическое, бактериологическое, теперь появляется иммунологическое оружие. Этносы разнятся по частотам ДНК и аллелям — формам одного и того же гена. Выделить эти различия — дело техники. С помощью такого оружия убивать не обязательно, можно просто вызывать определённые недуги. Например, бесплодие.
Кстати, подобные разработки уже применяются в свиноводстве. Поросёнку первую вакцину ставят в возрасте двух месяцев, а вторую — за 4-6 недель до убоя. Антитела, которые образовались при первой вакцинации, получив вторую инъекцию, начинают массово размножаться и блокировать белок, способствующий синтезу тестостерона, останавливается работа всех органов воспроизводства. Таким образом, отпадает необходимость хирургической кастрации, чтобы нейтрализовать специфический запах мяса «хряка». Это более гуманно.
Не завозить — клонировать
— В мире активно идут опыты с клонированием. Как вы относитесь к таким разработкам?
— Клонирование животных — величайшее достижение конца ХХ века. Во многих странах введён мораторий на клонирование человека, в основном по этическим причинам, но, по сути, клон — это просто близнец. Например, на факультете, где я преподаю, учатся братья-близнецы — внешне одинаковые, но садятся за разные парты, у одного по результатам тестирования 98 баллов, у другого — 60. Клонировать личность нельзя.
Ну, а практическое применение клонирования на сегодня — создание высокопродуктивных животных. Воронежская область, например, покупает быков-производителей за баснословные деньги. Почему бы их не клонировать? Однако от этого направления мы, к сожалению, пока далеки. Хотя предпосылки были. Россиянка Валентина Кузнецова ещё в 90-х годах прошлого века, учась в аспирантуре в Швеции, одна из первых клонировала свиней. В этом году умер учёный Юрий Александрович Скрипицын, который с 1989 года занимался трансплантацией эмбрионов крупного рогатого скота, с помощью чего можно было резко увеличить количество потомков от высокопродуктивных коров. Причём телята рождались как клоны — одинаковые.
— В чём проблемы российской науки? В финансировании?
— Конечно, серьёзные исследования требуют немалых средств. Помню, в конце 1980-х, изучая процесс пищеварения животных, я выявил, что молочнокислые бактерии, так называемые пробиотики, помимо кишечной микрофлоры, вместе с током лимфы могут проникать в места воспаления и вступать в борьбу с болезнетворными бактериями. Через 1,5 года мне попался французский научный журнал — оказывается, к такому заключению французы пришли одновременно с нами. А по генетике отечественная наука отставала от западной лет на 20 из-за запрета генетических исследований, действовавшего в СССР с 30-х до 60-х годов. Теперь же компьютерные технологии и иИнтернет сделали доступными для каждого учёного самые передовые научные разработки.
Но сейчас нам говорят: «Денег нет, но вы держитесь». И мы держимся. Уже несколько лет со студентами создаём 3D-модели скелетов животных. Делаем компьютерные учебные пособия не хуже, чем на Западе. Пытаюсь доказать, что и без денег справимся.
Нехорошая мутация
— Правда, что у вас самого живет пятиухая кошка?
— Кошка жива и здорова. К сожалению, пару я ей до сих пор не нашёл. Должна была состояться встреча с четырёхухим котом из Ростова-на-Дону, но так и не случилось. От них родилось бы потомство с такими же особенностями. Ведь генетические изменения часто наследуются потомками. А возникают они спонтанно. Это как много раз переписывать текст — в любой момент можно допустить ошибку. И, скорее всего, учитывая рост городов, мутации сейчас случаются гораздо чаще, чем раньше.
На нашей кафедре есть экспонат — ягнёнок с расщелиной твёрдого нёба - «волчьей пастью» - и полностью неразделённой ротовой и носовой полостью. Животное прожило три недели, а когда перешло на корм, умерло от воспаления лёгких, так как частицы корма стали попадать в дыхательные пути. Есть в коллекции телёнок — сиамский близнец — с шестью ногами, двумя головами и одним тазом, который должен был появиться на свет в Графском, но умер при рождении, хотя при соответствующем уходе мог бы жить. Но надо заметить, что хороших мутаций не бывает. Чего, например, хорошего в лысой, бесхвостой обезьяне? Люди со светлой кожей — это тоже мутация, в результате которой они потеряли природную защиту от ультрафиолета и потому не выдерживают палящего солнца.
— А что вы скажете про продукты с ГМО, насколько они опасны?
— Всё зависит от целей создания генно-модифицированного организма. Если туда специально внедряют токсины, то, конечно, это опасно. Но из всех описанных случаев потребления генно-модифицированных продуктов лишь однажды была зафиксирована аллергия. По-моему, отрицание ГМО — это как отрицание прививок. Но именно благодаря вакцинации мы забыли о десятках страшных болезней. К примеру, в картофель внедрили ген ландыша, чтобы отпугивать колорадского жука. Но это не значит, что картофель стал вреден. С помощью генной модификации можно также повысить урожайность.
— Каковы, на ваш взгляд, задачи современной генетики?
— Сравнительно недавно был расшифрован геном человека — совокупность всего наследственного материала, заключённого в клетке, и сейчас секвенирование ДНК и РНК позволяет узнать, в каком месте произошёл сбой. Теперь важно научиться воздействовать на изменённые участки макромолекул. Тогда можно будет вылечить многие генетические заболевания — такие как альбинизм, болезнь Паркинсона, дистрофию Дюшенна, когда усыхают мышцы, и даже онкологию. Но тут уже без хорошего финансирования не обойтись.