26 лет прошло, как советские войска вышли из Афганистана. Хотя это не круглая дата, но всё же сегодня знаковое событие конца 80–х годов в обществе уже воспринимается иначе, чем до развала Советского Союза. Эта непростая тема стала формальным поводом для разговора с Анатолием Гончаром, афганцем, участником второй чеченской кампании, членом СП России. Кстати, в этом году он отмечает свой полувековой юбилей.
Ощущение дома
‑ Анатолий Михайлович, известно, что в Афганистане, если так можно выразиться, в общей сложности прослужили 3,5 года: с 1983 по 1985 год – солдатом (сержант) срочной службы и далее, уже с 1987 по 1989 год, – в погонах прапорщика. Что больше всего запомнилось?
‑ Не скрою, многие впечатления стёрлись временем, но самое яркое воспоминание осталось именно от вывода войск из Афганистана. Границу мы пересекли, как все – по Термезскому мосту. После чего в составе гусеничной бронетанковой колонны (я находился в ней в качестве старшего боевой разведывательной машины), мы погрузились на железнодорожные платформы. Ехали двое суток. Затем разгрузились и к месту будущей дислокации пошли своим ходом. Часть пути прошла по ночным улицам Душанбе. Никогда не забуду, как встречали нашу колонну в столице Таджикистана. Местные жители, несмотря на поздний час, высыпали на улицы, приветствуя нас, радостно улыбаясь, махали руками, бросали цветы. Два молодых таджика выбежали наперерез колонне с большой картонной коробкой. Я приказал механику‑водителю сбавить скорость, и коробка полетела к нам на броню. В ней оказались цыплята табака и пирожки, пришедшиеся, как нельзя, кстати. Техника пересекала одну улицу за другой. В душе царило непередаваемое ощущение дома. В те минуты мы чувствами себя единым народом, хотя сегодня многим трудно в это поверить. И это не громкие слова.
‑ Странно. Многие люди в погонах больше вспоминают о боях, потерях, а вы заговорили о возвращении домой. Хотя мне известно, что вы даже бросили учебу в МГУ, чтобы вернуться в Афганистан, когда узнали, что там погиб ваш друг...
‑ Наверное, всё это так. Хотя кому–то покажется странным, но многие, как вы говорите, люди в погонах, сознательно или нет, готовы «терпеть все тяготы и лишения воинской службы» ради этого пьянящего и плохо передаваемого словами чувства – возвращения домой.
Правда на нашей стороне
‑ Да, с момента вывода войск из Афганистана прошло более четверти века. Даже афганцы, которые воевали против нас, сейчас более благосклонно отзываются о России, чем об Америке. Чем это вызвано?
‑ Всё просто. Афганистан мы рассматривали как дружественную нам страну, старались там поднять экономику, создать социальную инфраструктуру, в том числе помогали правительству справиться с моджахедами, которые были против светского развития страны. К сожалению, религиозный фактор тогдашние власти Афганистана сознательно игнорировали, что, на мой взгляд, только усугубило противоречия этой страны. Но это уже тема для отдельного разговора.
А цель нынешнего пребывания американцев в Афганистане совершенно иная: для них главное ‑ захват ресурсов. Не секрет, что страна богата природными ископаемыми: медь, газ, редкоземельные металлы... Обратите внимание, что за время своего пребывания они там ничего не построили, только разрушали. Поэтому современный Афганистан свои надежды связывает именно с Россией.
‑ Судя по украинским событиям, психология наших заокеанских «партнёров» не изменилась. А межу тем они нас побаиваются, несмотря на горы современного оружия на натовских базах и введённые против нас экономические санкции.
‑ Они всё же осознают, что нас победить невозможно.
‑ Почему?
‑ У нас на генном уровне заложено чувство победителей. Русский народ одержал победу во всех крупных войнах человечества. Но не это главное. По–моему мнению, парадокс заключается в том, что русские по–настоящему начинают воевать и, в конце концов, побеждать только, когда загнаны в угол – в безвыходное положение. В этих случаях многие малые народы сдаются, а русские начинают драться со всем ожесточением. Отсюда, наверное, поговорка: «Русский мужик долго запрягает, но быстро едет».
‑ Ещё в советский армии заметил, что у малых народов больше развито чувство локтя, чем у русских. Но, несмотря на это, мы всегда побеждаем. Чем это объяснить?
‑ У малых народностей больше развито чувство самосохранения, чем у русских, по одной простой причине: постоянная угроза уничтожения заставляла их держаться единым кулаком. Мы же на протяжении многих веков чувствовали себя настолько сильными, что могли позволить себе пренебрегать сплочённостью. И только под лицом мощнейших враждебных сил мы объединялись и движимые единой целью давали отпор противнику.
‑ Анатолий Михайлович, но иногда малые народы хотят «самостийности». Было время, когда Чечня хотела выйти из состава России. Вы не понаслышке знаете об этом, побывав там…
‑ Россию иногда несправедливо обвиняют в том, что она «тюрьма» для малых народов. Но мало кто замечает, что в Европе все малые этносы давно исчезли. Россия традиционно многонациональная страна. Мы никогда не стремились и сегодня не стремимся над кем–то довлеть, показывать своё превосходство. Чеченцы осознали, что они как малый народ могут сохраниться только в составе России. К сожалению, для этого пришлось пройти нелегкий путь двух военных кампаний.
«Писательство»
‑ Сегодня вы успешный писатель, сотрудничаете с известным московским издательством. В каком жанре работаете?
‑ Наверное, мне ближе военная и военно–приключенческая, а также историко–приключенческая литература. Хотя люблю и фантастику, и детективы, и даже книги по естествознанию. Не случайно в МГУ когда–то учился на биологическом факультете. Должен признаться – в некоторых моих книгах присутствуют элементы автобиографичности, несмотря на приключенческий, вымышленный сюжет.
‑ А как вы определяете качество литературы?
‑ Главное, чтобы читателю было интересно. Это, пожалуй, главный критерий.
‑ Тем не менее, что для вас литература: хобби, желание самореализации или просто заработать?
‑ В настоящее время это хобби, хотя не стану отрицать – есть надежды когда–нибудь заниматься этим профессионально.
‑ А когда состоялась первая проба пера?
‑ Пишу с детства. Вначале были стихи, сказки в прозе, в восьмом классе написал небольшую фантастическую повесть. Первая публикация состоялась в 1989 году. Девяностые годы это работа в стол. Одна из рукописей от момента написания до издания пролежала в столе 18 лет. С 2010 года моим творчеством заинтересовалось солидное столичное издание, с которым сотрудничаю и сегодня.
‑ Вы довольно плодовитый автор. В общей сложности написали 20 книг прозы и поэзии. Как только находите время?
‑ Вот именно, вся проблема в свободного времени. Хотя в отдельные годы мне удавалось написать до четырёх книг, но и тогда многое оставалось лишь в набросках. Замыслов много, идей много, но время, время. Сейчас многие задумки просто откладываю в сторону, может быть, когда–нибудь позже…
Расчеловечиваемся? Что происходит с культурой общения липчан 
Все дороги ведут… в Крым 
Для души все узоры хороши 
Спасительное чтение 
В поисках свободы. Как кардинально изменить жизнь, ничего не теряя