Почему разорены наши дворянские «гнёзда»?

Плодородные почвы, умеренный, здоровый климат – что ещё нужно для устройства родового гнезда?  Не случайно в Воронежскую губернию стремились многие титулованные особы и богачи. К строительству усадьбы подходили очень серьёзно – ведь это место, где должны были расти дети и внуки, впитывая лучшие традиции семьи.

Почти все наши памятники известны и упомянуты в книгах. Но сейчас за состоянием построек следят разве что краеведы да энтузиасты–любители. И пока в соседних регионах восстанавливают своё прошлое, наши «жемчужины» тускнеют на глазах. Так что же сохранила Воронежская область из уникальной культуры дворянской России?

Что дороже?

– Интересно, что сразу после окончания Великой Отечественной войны Воронежская область показывала пример в работе по выявлению и охране памятников культуры, – отмечает краевед Николай Сапелкин. – Большинство становилось сельскими клубами и административными зданиями. А, например, во дворце Ольденбургских в Рамони находился корпус технологического института.

Сегодня дворец восстановлен снаружи, но пустует внутри – не развивается как туристический объект. Знаменитый замок, дом Веневитиновых в селе Новоживотинное да водяная мельница у села Колодяжного – вот, пожалуй, и всё, что могут записать себе в актив чиновники. Зато, например, усадьбу Веневитиновых в Горожанке, похоже, восстановить уже невозможно. Запущены усадьбы Веневитиновых в селе Русская Гвоздёвка и Нечаевых в селе Пекшево. Разрушено родовое гнездо Чертковых в селе Хвощеватка, быстро ветшает знаменитая дача Башкирцевых – в последние годы она не раз меняла собственника, но в восстановление дома никто не вложил ни копейки.

– Я думаю, кто–то ждёт, когда она окончательно разрушится, – считает краевед. – Ведь коммерческую ценность имеет уже не само здание, в котором бывал Алексей Кольцов, а живописный лесопарк в междуречье Девицы и Дона.

Мы почти потеряли усадьбу Потаповых в селе Семидубравное, в которой гостил Михаил Лермонтов, усадьбы Лосевых–Сомовых в Губарёво и Титовых в Богоявленке. А ведь когда в них закрывались школы, местные предприниматели предлагали открыть музеи, но региональная власть навстречу не пошла. Несколько зим старинные дома простояли нетопленными, с разбитыми окнами и прохудившимися крышами, и сегодня уже вряд ли кто–то решится вложить туда деньги.

В Липецк за готикой

Зато в соседних областях усадьбы активно восстанавливаются и получают новую жизнь. Так, в селе Полибино Липецкой области ремонтируется усадьба Нечаевых со своим знаменитым гиперболоидом – башней инженера Шухова. А ведь село находится в настоящей глуши – на границе с Тульской областью, и нет под боком города–миллионника, который бы гарантировал непрерывный туристический поток. Неподалёку, в селе Баловнёво, идёт работа по спасению усадьбы Муромцевых. Преобразился уникальный памятник – православная церковь в готическом стиле в селе Вешаловка.

Ещё несколько лет назад в селе Скорняково на заросшем крапивой пустыре одиноко стояла заброшенная церковь, вдали виднелись развалины конного завода –

всё, что оставалось от усадьбы генерала Муравьёва–Карского. Сегодня белоснежный Михайло–Архангельский храм поражает воздушной красотой снаружи и изнутри. Почти все здания усадьбы восстановлены и получили новую специальность: в одной из хозяйственных построек открыт ресторан – не одна воронежская пара уже отметила там свадьбу, а дома прислуги превратились в гостиницу.

По–хозяйски липчане обошлись и с расположенной неподалёку, в селе Пальна–Михайловка, усадьбой Стаховичей – радует глаз господский дом с колоннами в английском стиле.

– Памятники восстановлены за короткий срок, живут и работают на регион, – говорит Николай Сапелкин. – Достаточно сравнить бюджеты Воронежской и Липецкой областей – 76 млрд и 43 млрд, –  чтобы позавидовать умению соседей сохранять историческое наследие.

Впрочем, не только липчане по–хозяйски относятся к своему наследию. В Волгоградской области восстанавливаются памятники в г. Серафимович, бывшей станице Усть–Медведицкая.  На Тамбовщине полным ходом идёт реконструкция Арженки – усадьбы Асеевых в селе Рассказово. Даже белгородцы, которым меньше всех повезло с историческими памятниками, не только сохранили всё, что есть, но и разработали программу агротуризма – гостевые дома и небольшие этнические музеи есть чуть ли не в каждом селе.

Не мамонтом единым

А ведь в Воронежской области достопримечательностей гораздо больше. Так, не востребован потенциал Петровского – усадьбы Северцовых в селе Ясенки Бобровского района, раскинувшейся на высоком берегу Битюга. Это родовое гнездо Алексея Северцова, участника Отечественной войны 1812 г., и его сына, Николая Северцова, выдающегося русского путешественника и зоолога. Сегодня постройки используются как административные здания и склады.

Окружённая лесом усадьба Трощинских–Шлихтингов в Верхней Тишанке способна привлечь толпы туристов, если в ней будет сделан качественный ремонт. А недалеко от кладбища в Костёнках, благодаря мощной кладке, по–прежнему стоит построенная в XIX веке церковно–приходская школа, вполне подходящая под музей крестьянского быта, – одних костёнковских мамонтов избалованным туристам уже маловато. На юге области, особенно в Богучарском и Калачеевском районах, стоит в запустении множество больших старинных храмов, которые могли бы привлекать паломников.

Но историки, краеведы и активисты местного туризма не теряют оптимизма и надеются: однажды беречь культурное наследие научатся и в Воронежской области. Вопрос лишь в том, скольким памятникам удастся дожить до этого прекрасного времени.

Мы потеряли технологии

У дореволюционных памятников архитектуры была стальная кровля, которая могла защищать здание десятилетия.

Все декоративные детали фасадов были защищены железом и не разрушались. Но как только коррозия сделала своё дело, усадьбы в считанные годы превратились в руины. Беда в том, что сегодня кровельные технологии утеряны.

Например, к 425–летнему юбилею Воронежа реставрировались здания на проспекте Революции. Но защиту сделали так, что она, наоборот, направляет воду на фасады и ускоряет разрушение. Или возьмём высотку возле цирка. Она уже начала разрушаться после недавнего ремонта – защиту частично сорвало ветром. Важно, чтобы и строители, и реставраторы делали свою работу так, чтобы памятниками можно было любоваться многие годы. 

В Россошанском районе есть ремесленная школа, построенная ещё графом Чертковым. Рухнула крыша, сгнили перекрытия, но кирпичная кладка пока держится. Чиновники совершенно не заботятся о том, чтобы защитить этот памятник. А ведь молодёжь надо учить ремёслам! В Германии – мощнейшая кровельная индустрия, они воссоздали очень многое из того, что было разрушено в войну. А на том же свитском корпусе усадьбы Ольденбургских сделали кровлю с вопиющим нарушением технологий –

просто накрутили саморезы. Через пару лет корпус снова начнёт разрушаться. 

Николай Савченко, президент союза кровельщиков

Нужны деньги

Владимир Елецких, краевед:

– Я не согласен, что мы отстаём от соседей. Например, активно восстанавливается замок Ольденбургских. Уже приехал английский архитектор, начинаются работы внутри здания. Полностью отреставрирован свитский корпус.  Сделан парк перед дворцом. Будет приводиться в порядок нижний парк. Отреставрирована церковь XVIII века в Репном – Москва отдыхает! А усадьба Сталей даже интересней веневитиновской. Восстановили рядом с ней пруд, поставили памятник. Сейчас там появляются старинная мебель, подлинные картины. На третьем этаже – концертный зал.

Секрет липчан прост: они умудрились влезть в государственные программы, а мы не смогли оформить свои проекты. Если мы выхлопочем эти миллиарды, то обойдём всех соседей. Ведь у нас столько памятников в Павловском, Борисоглебском, Новохопёрском районах! Какие фигуры вокруг этих усадеб! Можно многое сделать в Юрасовке, на родине Костомарова. Совершенно заброшена усадьба Суворина в Коршево, а ведь она помнит и Чехова, и Егора Исаева. Место удивительное – рядом река. А местный руководитель подогнал экскаватор и сломал больницу, где Чехов принимал пациентов. Нормально? Кому она мешала?!

Главное – идея

Дмитрий Нечаев, политолог:

– В Липецкой, Белгородской, да и Тамбовской областях власть ориентируется на традиционные ценности. Восстановление усадеб там – составная часть региональной культурной политики. Поэтому и получается многое: опираясь на историческое наследие, власть находит региональную объединяющую идею. На Белгородчине такая идея уже озвучена – это солидарное общество. И культурный компонент с этой идеей очень сильно связан. Например, там в полном порядке сельские Дома культуры – это настоящие дворцы. В них собираются самобытные народные коллективы.

А вот наша власть более либеральна и космополитична. Сегодняшние советники по культуре стараются навязать образцы нового искусства, которое встречает и отторжение. Какие–то подвижки, конечно, есть, кое–что сделано в замке Ольденбургской. Но это отдельные инициативы, а не системная политика. Я верю, что влияние общественности принесёт успех и, несмотря на трудные времена, мы всё–таки перейдём к системной работе по восстановлению усадеб.

Смотрите также:

• В лабиринте времени. Откуда взялись и куда ведут Калачеевские пещеры? →
• «Город страдает немотой». Об исторической памяти белгородцев →
• Липецкий краевед Андрей Найденов сохранении памятников →