В Воронеже в рамках Платоновского фестиваля искусств выступила известная всему миру скрипачка Клара-Джуми Кан. Вместе с симфоническим оркестром и маэстро Владимиром Вербицким она сыграла ре мажорный концерт Брамса. Играет скрипачка на инструменте Страдивари 1708 года, которую ей предоставил культурный фонд Samsung.
Клара-Джуми Кан – вундеркинд. Она с трех лет начала обучаться игре на скрипке, а первыми её преподавателями в Германии были русские музыканты. В четыре года она поступила в Высшую школу музыки Мангейма в класс Валерия Градова, где стала самой юной ученицей. Продолжила обучение Джуми Кан в Высшей школе музыки Любека под руководством Захара Брона.
Сейчас скрипачка находится на вершине своей карьеры и музыкальной зрелости. В 2012 году одна из крупнейших корейских газет назвала Клару-Джуми Кан одной из «100 самых перспективных и влиятельных людей Кореи». Перед концертом удивительно тонкая и чувственная Джуми Кан пообщалась с журналистами. Она рассказала о том, как поддержать интерес к музыке у детей и почему музыканты должны любить всех композиторов одинаково.
-В советское время в нашей стране был очень известен Захар Брон. Чем он вас поразил как педагог и чему вы смогли научиться от него?
-Мне трудно рассказать о его педагогических секретах, потому что мы были знакомы, когда мне было 4-5 лет, но я постаралась впитать всё, что могла. Мне очень повезло, что наша встреча состоялась в таком раннем возрасте, потому что подсознательно я знаю, что много хорошего взяла у него. Хотя с тех пор прошло практически 30 лет, я всё ещё пользуюсь тем, что тогда получила.
-Часто вундеркинды рассказывают, что у них не было детства из-за того, что им всегда нужно было заниматься музыкой, это и про вас тоже?
-Мне было сложно не заниматься музыкой, потому мои родители – музыканты. Меня всегда окружали исключительно музыканты.
-Как сложилась программа вашего концерта в Воронеже?
-Изначально мы выбирали из композиций Сибелиуса и Брамса. Ранее я играла концерт Брамса в Москве, и тогда мне показалось, что он очень подходит для русской публики. Он написал свой концерт для скрипки в тот же год, что и Чайковский свой концерт для скрипки. И у Брамса и у Чайковского день рождения в один и тот же день. И оба концерта в ре мажоре. Мне кажется, это очень интересным, несмотря на то, что этот концерт – немецкий по своей сути, он очень хорошо подходит для российского контекста. Его отличает лиричность, серьёзность, глубина, партия оркестра.
-Существует мнение, что формат классических концертов устарел, и для привлечения молодёжи требуются какие-то дополнительные визуальные эффекты. Как вам кажется, это действительно так?
-Я из Южной Кореи, где молодая аудитория составляет большую часть зала. И я не думаю, что это происходит из-за визуальных эффектов. Мне кажется, что любовь к классической музыке не может навязываться силой. Кроме того, классическая музыка – это не какой-то опыт, который переживается десятками тысяч человек в концертном зале, это более интимный, личный опыт.
У некоторых детей есть такая возможность – они рождаются в семьях, уже причастных к классической музыке, а другие люди приходят к этому позже сами. Но, тем не менее, мне кажется, что Россия – это пространство, где есть множество композиторов, музыкантов и культурного багажа.
-После открытой репетиции у вас остались какие-то впечатления от воронежской публики?
-Что я могу сказать о российской публике? Во-первых, это музыкальная эрудиция и музыкальный интеллект. Но это даже не самое главное. А главное, пожалуй, это открытость, с которой воспринимается музыка. Это качество даёт музыканту пространство для максимальной реализации. Когда публика берёт всё, что ты можешь ей дать, у тебя появляется возможность дать гораздо больше, вне зависимости от того, насколько ты устал.
-На Платоновфесте у вас случился ещё один незапланированный концерт. Часто у вас бывают подобные стихийные выступления?
-Когда ты приглашён на фестиваль, то должен ощущать себя его частью и ощущать ответственность за то, что там происходит. На фестивале камерной музыки однажды мне тоже пришлось играть неожиданно.
-Когда вы работаете над произведением, то слушаете его записи в исполнении других музыкантов?
-Я слушаю много классической музыки, но готовя конкретное музыкальное произведение, я стараюсь не слушать варианты его исполнения. Человеческий разум устроен таким образом, что он вне зависимости от желания может подсознательно воспринять и подражать этому. Когда я играла в Москве квинтет Брамса, то в процессе репетиций в наушниках у меня постоянно крутились другие его произведения, и это гораздо больше помогает в исполнении, чем слушать то же самое произведение, что ты сейчас играешь.
-У вас есть какой-то ритуал перед выходом на сцену?
-Почистить скрипку и съесть банан. Есть такая шутка, что музыкантам платят за время ожидания. И действительно час перед концертом – это лучшее время. Само выступление и репетиции – это то, за что музыканту платить необязательно, но путешествие, сдвиг часовых поясов – вот за это, наверное, стоит платить.
-Считается, что инструмент находит своего музыканта. Есть ли скрытая взаимосвязь между музыкантом и инструментом?
-Я уже два года играю на этой скрипке и есть много вещей и нюансов, которые я в ней еще не обнаружила. У инструмента есть свой характер и своё настроение, которое зависит от многих факторов.
-Какой вы видите своё дальнейшее развитие в качестве музыканта?
-У меня конкретных планов в плане карьеры. Я уже много играла музыки классицизма и романтизма, в данный момент я пытаюсь открывать для себя что-то из современной музыки. Мне нравится, что в классической музыке всё происходит медленно. Сейчас я пытаюсь относиться к каждому композитору одинаково. Мне кажется, это обязанность любого музыканта – относиться с одинаковой любовью к каждому композитору.
Звезды World Music Платоновфеста: «Мы несем свою культуру миру» 
Чувственно и страстно. Аргентинцы привезли «Танго-шоу» на Платоновфест 
Проект «Гравитация». Музыка притяжения открыла VII Платоновский фестиваль 
Платоновфест расширяет горизонты 
Американские музыканты в Воронеже: «Музыка Гершвина пропитана звуками улиц»