26 апреля 1986 года мир потрясло сообщение об аварии на Чернобыльской АЭС - самой страшной в истории человечества техногенной катастрофе. Радиация поразила всё вокруг на расстоянии десятков километров. Местных жителей в срочном порядке эвакуировали, а на ликвидацию последствий аварии со всех концов страны направили более полумиллиона человек.
Рискуя собственными жизнями, подвергаясь сильнейшему облучению, люди делали всё возможное, чтобы предотвратить распространение радиации. Среди них было немало липчан. И вот спустя четверть века герои-спасатели собрались в "АиФ-Липецк", чтобы вспомнить, как это было.
Город-призрак
- Ночью 5 мая ко мне домой пришли военные и приказали явиться на сборы, - вспоминает Валерий Огнев. Он оказался в Чернобыле одним из первых после катастрофы. - Нам до последнего не говорили, куда и зачем мы едем. Только когда за окном стали мелькать украинские станции, сами обо всём догадались. В Чернобыль прибыли 9 мая. За последними событиями мы совсем забыли, что это День Победы. Помню, когда проезжали мимо украинских деревень, местные жители выходили из своих домов, смотрели нам вслед и плакали. Нас провожали как на войну. Да и мы сами порой думали, что домой уже не вернёмся.
Валерий Огнев командовал взводом, который работал непосредственно возле самой станции. Но, говорит, самые яркие воспоминания у него связаны не с Чернобыльской АЭС, а с красивым, но будто вымершем, городом атомщиков - Припятью.
- До сих пор перед глазами стоят его пустые дома... Кое-где ещё были целы стёкла - жуткое зрелище, - продолжает Валерий Александрович. - Везде бегали бездомные животные, на детских площадках лежали брошенные игрушки, в магазинах - промтовары. Только не было людей, казалось, жители на время покинули город и скоро вернутся. Но они не вернулись...
С лопатой против радиации
Чернобыль для Владимира Сизёмова начался в июле 1986 года. В числе других призывников он прибыл в село Ораное, расположенное на границе с 30-километровой зоной.
- Мы жили в палаточном лагере. Меня назначили начальником радиостанции, но фактически всё время я проработал с лопатой в руках. Задача нашей группы состояла в зачистке крыши третьего энергоблока от радиоактивного мусора и обломков взорвавшегося реактора, - вспоминает Владимир Николаевич. - Каждый день мы просыпались в пять утра и ехали на АЭС. Прорезиненная роба и марлевые повязки на лице - вот и вся наша защита. Мы тогда даже не знали, насколько опасна радиация - нам никто ничего не говорил. Первыми на объект шли дозиметристы, они замеряли уровень радиации и в зависимости от этого определяли время, которое мы можем там находиться. Обычно наш рабочий день длился не более восьми минут. Потом мы прятались в укрытие - специальное отделанное свинцом помещение, считалось, что радиация туда меньше проникает.
Владимир Николаевич проработал на крыше пять дней, потом зачищал грунт вокруг третьего и четвёртого энергоблоков. В Чернобыле он пробыл меньше месяца, но успел "схватить" приличную дозу радиации.
Саркофаг
В октябре 1986 года машинистом-оператором на Чернобыльском бетонном заводе, расположенном во второй зоне опасности, работал ещё один наш земляк Геннадий Будюкин.
- Мы готовили бетон для строительства саркофага над взорвавшимся реактором, - рассказывает Геннадий Александрович. - Он требовался в огромных количествах - тысячи кубометров в смену. Помню, возле завода всё было заставлено грузовыми машинами. Одни уезжали, другие приезжали. Работали вахтовым методом по 12 часов. А в перерывах между вахтами строили военный городок. Вы бы видели, какие там красивые места - лес, рядом речка! После смены наши ребята ходили туда ловить рыбу. Я сам видел гигантских сомов. Но есть их не осмеливался. Они же все "звенели" от радиации.
Все продукты ликвидаторам привозили с других, незаражённых территорий, также как и минеральную воду. Обычную воду из-под крана пить было нельзя. Правда, и минералка вскоре всем надоела, но выбирать не приходилось. А 24 декабря Геннадий Александрович, набрав, как говорят, свою дозу, покинул Чернобыль.
В небе над реактором
Среди ликвидаторов было немало военных. Липчанин, старший лейтенант Евгений Родыгин служил в Чернобыле в должности лётчика-штурмана вертолёта Ми-8МТ.
- Подняли нас по тревоге 4 мая в воскресенье к обеду, - рассказывает свою "чернобыльскую историю" Евгений Михайлович. - К тому времени я уже знал, что под Киевом на какой-то атомной станции случилась авария. И через полчаса был на аэродроме. Ни о каких индивидуальных средствах защиты даже речи не велось. Поднимались мы по утрам очень рано. В 6.00 получали задачу, и, как правило, сразу летели на площадку в Чернобыль. Это были полёты на реактор для осмотра и фотографирования, на радиационную разведку местности для проведения замеров уровня радиации, также на вертолёте мы перевозили людей и различные грузы. Мне запомнился один эпизод - каждый день на вертолётную площадку приходила стайка утят, мы их подкармливали. Они стали почти как ручные. А через некоторое время птицы начали "лысеть".
С собой в командировки Евгений Родыгин всегда брал фотоаппарат "Зенит". Но когда проявил пленку, оказалось, часть кадров засвечена, остальные плохого качества - постаралась радиация.
Для справки
В ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС участвовали около 1800 лип-чан. Сегодня 500 человек уже нет в живых.
Прямая речь
Смотрите также:
Воронежцы после работы не торопятся домой 
Мирный атом. Чего чернобыльцы не могут простить государству? 
90 лет – время для активной деятельности 
Плата за беспечность? Что помешало спасти заблудившегося липецкого малыша 
Тамбовчане отмечают праздник труда